Я - другой!
Шрифт:
– А если тебя тяжело ранят, а? Не разберут тебя свои же? Когда со мной это случилось, – Гвоздев махнул рукой перед своими глазными протезами, – меня на себе пер пятнадцать километров взводный снайпер, щуплый такой парнишка.
Только мы с ним тогда и уцелели. Дотащил он меня до точки эвакуации и погиб, отвлекая на себя преследователей.
– Ты не сравнивай. Что с тебя взять? Обычный нулевик, – по Лисовскому было заметно, что история она стоящем боевом братстве его задела.
– Чего было взять? – на лице Гвоздя появилась кривая
Оружие. Патроны. Вода и сухпай. Все что сохраняет тебе жизнь. Одному человеку всегда есть что взять у другого.
Рыжему возразить было нечего. Как и закрывшему рот Роме. От дальнейшего унижения импов спасла Ласка.
– Стоянку вижу. Ее уже очистили от обломков. Сажусь?
– Давай, – коротко распорядился Гвоздь, но не удержался и добил Лисовского, – знаешь, я сначала не понимал, как среди импов могли выжить Чистые, люди без модификаций. Теперь до меня дошло – вы все конченые эгоисты, а они друг за друга держатся.
– Вообще так и есть, Чистые более организованы, что ли, – признал инженер.
– Все, сделала все что могла, – сообщила Ласка, окончательно прерывая дискуссию, – держитесь там за что-нибудь, мы садимся.
То, что совершила девушка, посадкой назвать было нельзя. Зависший на пару секунд над бетонной площадкой самолет плюхнулся на нее, едва не выломав себе шасси.
– А помягче можно было? – Рома умудрился набить шишку на затылке об подголовник.
– Нельзя. Я не верю, что я вообще долететь смогла, – девушка встала и устало шатаясь, побрела по проходу.
– Уххх, дома наконец-то, – выдохнул Лисовский и направился к выходу за девушкой.
Он шел с поникшей головой. Гвоздев понимал, что сейчас творится на душе командира, положившего весь свой отряд. Но, выяснилось, их злоключения на этом не закончились.
– Оружие на землю! Руки за голову! Опуститесь на колени! Отключите все свои дроны!
Вот и добрались «домой»! Севший самолет окружало двойное кольцо из бойцов в бордовой форме Шершня, державших оружие направленным на выходящих из самолета людей. На колени бухнулись все, кроме Лисовского. Рыжий поднял руки, показывая, что он не вооружен и двинулся к своим.
– Все в порядке! – он медленно повернулся, демонстрируя,
что никакого подвоха нет, – я свой! Моя фамилия Лисовский, я командую Платиновыми…
Описать все свои регалии он не успел. В бетон возле его ног врезался заряд плазмы.
– Последнее предупреждение! На колени! Руки за голову!
Да вы что?! – задохнулся от гнева рыжий.
– Лис – быстро на колени, – прошипел Гвоздев, – видишь же, у ваших нервы на пределе!
Его слова подтвердил еще один шар плазмы, пролетевший прямо над головой у рыжего. Тот скрепя зубами от бессильно злобы все-таки опустился на колени. Подбежавшие бойцы нацепили на спины импов нейроблокираторы, а руки и ноги Гвоздя сковали кандалами на цепи. Те хоть и давили на запястья, но неудобств доставляли меньше, чем штыри блокиратора, пронзавшие
Глава 25
Если станция метро, на которой они встречались с Шершнем в прошлый раз, была объектом почти неприступным, то место, куда Гвоздя с товарищами притащили в этот раз, выглядело еще более впечатляюще. Вход в него закрывали собой, как крепостными воротами, сразу четыре меха-гиганта. Когда они расступились, пропуская пленников и конвоиров, Гвоздю в лицо дыхнуло перегретым воздухом. – Так и знала, что меня на финише будет ждать ад, – совсем невесело усмехнулась Ласка.
Багровые отблески со стен, удушающая жара, грохот – декорации действительно напоминали геенну огненную. Гвоздев тоже не был праведником, но насколько он помнил технологию, чтобы там оказаться, надо сначала как минимум умереть. Живых туда не таскают.
– И почему он приказал нас сюда доставить? – спросил Гвоздев, глядя на огромную плавильню, из которой бил водопад кроваво-красного расплавленного металла.
– Ради безопасности, – ответила ему Ласка, – это место никак не просканировать. Шум, высокая температура, энергии прорва.
Глядя на выстроившийся почетный караул, на лица под забралами, по которым стекали реки пота, Гвоздев задумался – что могло так сильно напугать владетеля, что он перенес свою резиденцию в такое, мягко говоря, некомфортное место? Хотя минимум комфорта близнецы все-таки постарались себе устроить. Когда процессия дошла до кресла-трона Шершня у дальней стены плавильного цеха, он увидел здоровенный блок кондиционера, висящий над Владетелем. Волны прохладного воздуха, доходившие до Гвоздя, настолько сильно манили к себе, что он сделал еще несколько шагов вперед.
– Стоять! – остановил его резкий оклик.
Платиновые Черепа, стоявшие позади трона, вскинули оружие. И по их глазам Гвоздь понял, что занеси он ногу для следующего шага, его изрешетят на месте.
– Да что такое тут происходит?! Они же с Шершнем теперь друзья и добрые союзники! – Шершень, мы…
– Молчи, – остановил Гвоздя Шер. Вроде бы и тихо сказал, но колючего мороза в его голосе хватило бы на то, чтобы заставить застыть расплавленный металл в печах.
– Сразу в пыточную? – мрачно предложил Шень.
– Владетель, – Лисовский вышел вперед и стукнул себя кулаком в грудь, – я виноват – я признаю! Не надо меня пытать, просто определи наказание! – Сволочь! – Шень в гневе рывком поднялся с кресла, а сросшееся с торсом тело его мелкого брата заболталось в воздухе.
– Сядь! – гневно пискнул Шер и перевел взгляд на Лисовского, – в чем конкретно ты виновен? – Я потерял весь свой отряд, – с трудом произнес рыжий и наклонил голову. На, мол, руби.
– А я большую часть моей армии! – с горечью выплюнул Шер.