Я, два вампира и дракон
Шрифт:
— Правда? — засомневалась я. — И давно вы проверяли ее действенность?
— А ты думаешь, твой прадед на одних только лекарствах или горном воздухе прожил больше сотни лет?
Ну да, ну да. Может, у него генетика была хорошая и он спортом занимался.
Я переместила взгляд.
На другом постаменте покоился меч. Клинок, украшенный вытравленными рунами, был все еще остер, но кожаная лента на рукояти почти истлела. В оружии я не разбиралась, поэтому даже не стала гадать, какой он эпохи — может, принадлежал викингам, а может, куртуазным рыцарям.
— Колада, знаменитый меч Сида
Я не стала уточнять, проверяли ли его в действии. Отчего-то знать это совершенно не хотелось.
От третьего артефакта повеяло мрачностью. На нас пустыми глазницами взирал череп. Явно не простой — с серебряным ободом, инкрустированным драгоценными камнями.
— Череп одного из болгарских царей, — объяснил Костя. — Использовался в колдовских ритуалах.
Остальные «экспонаты» ничем не уступали этим трем. Чаши, диски с символами, оружие, статуэтки были собраны почти со всей Европы. Скандинавские руны, кельтские «плетенки», греческие и римские узоры, нечто, напоминающее реликварии с мощами католических святых, кое-где я заметила даже славянские мотивы. Некоторые предметы совсем не напоминали ценные, например видавшая виды деревянная ложка. Однако ее положили на такой же постамент, как и золотую чашу.
Костя проследил за моим взглядом.
— Эта ложка тоже не так проста, как кажется. Ей черпали воду из источника Мимира.
— Откуда?
— Из источника мудрости, из которого пил скандинавский бог Один. То место, где он потерял глаз. Не сказать, чтобы ложка обладала какими-то особыми волшебными свойствами — скорее, она ценна как память о былых временах.
— А-а, — протянула я, прикинувшись, что поняла, о чем речь.
Дальше, за постаментами, были установлены обычные стеллажи. На них, очевидно, хранились предметы попроще. Предназначение большинства представляло собой загадку — тут встречались и иглы, и трещотки, и даже свернутый персидский ковер.
Я замерла над последним, борясь с желанием развернуть его и вытряхнуть пыль.
— Дай угадаю — ковер-самолет?
Костя со всей серьезностью кивнул.
— Он самый. Хотя, если честно, этот экземпляр уже едва летает. Магия из него выветрилась, а наполнять энергией заново нет смысла. Автомобили быстрее и проще в управлении.
— Хвала научно-техническому прогрессу, — пробормотала я. — И что, все-все предметы здесь волшебные?
— Большинство. Некоторые, как ложка, дороги как память, некоторые, как ковер, потеряли силу, но есть и те, что все еще действуют. Колада, игла-самошвейка, костяная статуэтка рыбы, дарующая возможность дышать под водой… — Костя тыкал пальцем в разные стороны, показывая мне артефакты. — Твой прадед скопил огромное богатство, всего лишь разрешая людям временно пользоваться ими. Не поверишь, сколько состоятельные бизнесмены готовы отдать только за то, чтобы собственными глазами увидеть, например, осколки щита, о котором они читали в «Илиаде». К сожалению, у этого оказалась вторая сторона — отдельные личности решили, что им эти предметы нужнее. Тот, кто сегодня убил демона, мог охотиться за любым из них. Особенно за легендарными вроде копья Га-Болга.
— А
— Волшебное оружие, принадлежавшее кельтскому герою Кухулину. Всегда убивало с одного удара. Должен признать, то, что оно оказалось в сокровищнице Серениты, вообще чудо. Ирландская община не желала его отдавать, но владевший им лепрекон наотрез отказался иметь с ними дела и уехал к нам.
— О, — вот и все, что я смогла ответить.
Лепрекон. Ковер-самолет. Кухулин, настолько же мифический, насколько и Геракл.
Мои мозги были готовы взорваться.
Я развернулась, вышла из сокровищницы, села на ступеньках лестницы и закрыла глаза, прижав пальцы к векам. Сильно лучше не стало, но хотя бы чуть-чуть полегчало, когда из виду пропал золотой блеск сокровищ.
На плечо легла ладонь Кости.
— А я ведь говорил, что нужно подождать и подготовиться к этому, — мягко упрекнул он.
— А толку? — поморщилась я. — Ты же не перестанешь быть вампиром, вон тот череп не превратится в гипсовую поделку, а инквизиторы все равно будут охотиться за всем этим добром и за мной. По крайней мере я теперь в курсе, что в моем подвале валяется почти разряженный ковер-самолет. Мощное оружие в сражении с неведомым врагом. И что мне с ним делать? Скрутить в рулон и забить им колесничих, надеясь, что они задохнутся от пыли?
Костя сел рядом, не побоявшись испачкать дорогой костюм. Демонов-уборщиков на нижний этаж явно не пускали.
— Среди этих предметов есть по-настоящему мощные. Например, части амулетов, соединив которые, можно получить чудовищную силу и перевернуть полмира. Поэтому они и хранятся здесь, в Серените, под защитой общины высших и зорким оком Драгана, чтобы ими не могли воспользоваться неправильные люди. А моя задача — чтобы ты была жива и цела, и я добьюсь этого любой ценой.
— Почему?
— Потому что если у Серениты не будет хозяйки, то у меня не будет дома. А я не готов его терять. Понимаешь?
Я покачала головой. Нет, не понимала. Во всяком случае, пока ничего не знала о существах, которые меня окружают, и колдовстве.
Костя терпеливо вздохнул.
— Ладно. Тогда вот три вещи, которые тебе важно знать. Первая: ты не одна — у тебя есть мы с Марко и Драганом. Я один из лучших законников среди высших, мой брат пусть и не очень умен, зато превосходный боец. Драган — чистокровный дракон, поэтому отдаст жизнь за сокровища, которыми обладает, а ты, вступив в наследство, стала одним из сокровищ Серениты. Вторая: ты со временем со всем разберешься и привыкнешь — то же самое было с твоим прадедом. И третья: у меня уже есть план. Знаешь, что это означает?
— Что?
— Что нет ничего, с чем не справятся два вампира и дракон.
— Э нет, погоди. Ты кое-что забыл.
Настала его очередь удивленно спрашивать:
— Что?
— У вас теперь есть я. А это очень, очень большая проблема, — серьезно ответила я.
— Ты себя переоцениваешь, — хмыкнул Костя и поднялся, подав мне руку. — Иди поспи. Завтра сходим к прорицательнице и выясним, кто конкретно нас сегодня навещал.
Я схватилась за его ладонь. Пушинкой я никогда не была, однако вампир не пошатнулся и вообще почти не шелохнулся, помогая мне встать.