Я, дьяволица
Шрифт:
– Я бы с удовольствием выпила чаю…
Разве Смерть пьет? Я решила промолчать. Она проворно забралась на барный стул на кухне, пока я заваривала зеленый чай.
– Может, перейдем в столовую? – предложила я.
– Нет, мне и тут хорошо, – ответила она.
Минуту спустя я просматривала документы, которые она принесла, в поисках даты и причины смерти, а она спокойно попивала чай. Делала она это искусно, совсем не показывая лица.
– Почему ты не снимешь капюшон? Тебе холодно? – коварно поинтересовалась
– Нет, все в порядке, – проскрежетала она. – У тебя довольно уютно.
– Спасибо.
Эх, она не попалась на мою маленькую уловку.
– Знаю, куда ты клонишь. Тебе хочется узнать, как я выгляжу. – Она засмеялась.
– Не отрицаю.
– Ну, так смотри.
Она откинула капюшон, под которым… ничего не было.
О-о-о…
У нее не было ни головы, ни шеи. Коричневая ряса окружала несуществующую шею, скрывая остальное тело в тени.
– Ты невидимая? – полюбопытствовала я.
– Нет. И, уж если на то пошло, невидимое. Ты забываешь, что у меня нет рода. Нет, я не невидимое. Меня попросту нет.
Я протянула руку и провела ей в воздухе, по тому месту, где у Смерти должна была быть голова, но не встретила никакого сопротивления. Пустота. Обыкновенный воздух. Там в самом деле не было головы! Смерть… не существовала.
– О… Но как это возможно? – Я никак не могла это осознать.
– Меня на самом деле нет. – Она накинула капюшон обратно на голову.
Ткань приняла форму несуществующего черепа. Я наклонилась и заглянула под стол. Ног, опирающихся на перекладину высокого стула, не было. Ряса свисала с несуществующих коленей, но не было видно ни ног, ни обуви. Смерть, видимо, обувью не пользовалась.
– Но ты говоришь со мной, – отметила я. – И пьешь мой чай…
Она склонила голову, словно заглядывая в чашку.
– Действительно. Я пью твой чай, но все-таки меня тут нет.
– А если ты снимешь рясу, то ты будешь существовать или нет? – продолжала любопытствовать я.
– Буду, но в то же время нет. Удобно, когда нужно незаметно к кому-то подкрасться. Некоторые пытаются убежать от Смерти, – произнесла она так, будто считала этих людей невменяемыми.
– Кстати, – подхватила я, – легенды гласят, что с тобой можно поспорить на жизнь. Это правда?
Она пренебрежительно махнула рукой:
– Правда, но я все время выигрываю. Проиграло я всего три раза… Впрочем, это маленькая цифра по сравнению с миллиардами существ, которые стояли у ворот, ожидая торга.
– А как ты… э-э-э… не знаю, как бы сказать, проспорило?
Полезно было бы об этом узнать. Может, я смогла бы подсказать Мареку, как это сделать, – пусть тренируется!
– Эх… Хвастаться тут нечем… Должен был умереть один программист. Ну, мы и поспорили, кто напишет программу лучше, а затем каждый пустил свою в продажу.
Программирование в качестве спора?.. Такое мог придумать
– И что было дальше?
– Он написал XP, а я – Висту… Не знаю почему, но никому не понравилась моя Виста… Вот и пришлось дать ему еще тридцать лет…
Я подавилась чаем. Мой брат постоянно твердил, что Висту изобрел Сатана. Что ж… он промахнулся, но совсем немного.
– Мне жаль, – сказала я.
Смерть печально кивнула. По ней было видно, что она не могла оправиться от того, что какой-то программист вот так вырвался из ее рук.
– А почему тебя часто изображают с косой? Я еще не видела тебя с ней, – расспрашивала я дальше.
Меня чрезвычайно увлекла эта тема. Смерть была… своеобразной фигурой. Совершенно уникальной и противоречивой. В целом она даже вызывала симпатию.
– Не знаю… – пробормотала она. – Иногда я хожу с топором, потому что некоторые не хотят умирать сразу. Откуда взялась эта коса? Понятия не имею.
После этого короткого ответа я уже не была так уверена в том, что она вызывает симпатию, и решила не задавать ей больше никаких вопросов. Не хотелось бы узнать, что она делает этим топором…
– О, в этот раз авария на мотоцикле, – сменила я тему, вчитываясь в биографию нового клиента. – Парень попадет под грузовик. В два часа ночи?! Разве мы работаем ночью?
Я возмущенно глянула на Смерть. Эта работа нравилась мне все меньше. Мало того что у ангелов до сих пор есть преимущество из-за стереотипов, так вдобавок к этому я должна работать еще и ночью? Я люблю поспать…
– Люди постоянно умирают, – равнодушно сказала она.
Я посмотрела на нее:
– А сейчас нет? Ты же сидишь сейчас со мной.
– Я всегда могу вернуться в прошлое, – рассмеялась Смерть.
Вдруг в моей голове что-то щелкнуло. Почему ее не было рядом со мной, когда я умирала? Почему она не проводила меня в небытие? Не встала за моим стулом во время торга? Там, в туманном краю, где вечные существа решают будущее покойного, ее не было. Нас было только трое: я, незнакомый мне ангел и дьявол Азазель.
– Почему я не помню тебя в момент своей смерти?
– Потому что меня там не было.
– Почему? Ты приходишь не на все смерти?
– На все.
Она злилась, я слышала ярость в ее визгливом голосе. С громким стуком она поставила чашку на стол.
– Твоя смерть была другой. Незапланированной.
Смерть вздохнула, подхватила чайник и налила ароматный напиток в свою чашку. Она спокойно потягивала чай, и, казалось, совершенно не представляла, что только что мне открыла. Зато я не могла сдвинуться с места.
Как это моя смерть была незапланированной? Что это значит? У них же все тщательно запланировано и разложено по полочкам на год вперед. Бога ради, Ад – это же прототип налоговой. Они знают все!