Я дышу, пока ты рядом...
Шрифт:
— Я доверил тебе самое дорогое, что у меня было, Даня — Сашку и её безопасность. Вот так ты присматривал за ней? Затащил в постель и вынудил стать твоей женой, наплёл ей обо мне небылицы… — зло усмехнулся тот, толкнув его в плечо.
— Да что ты можешь знать об этом? — взбешённый несправедливыми обвинениями, яростно воскликнул Соколовский, и, притиснув друга к стене, безжалостно сдавил ему горло сгибом руки. — Ты смылся, ни чёрта ей не объяснив, и ни разу так и не позвонил! Тебе было плевать на неё, ты жил с другой бабой, а теперь, когда Сашка начала чувствовать
— Не делай ошибочных выводов! Отпусти её, она никогда не будет твоей, и ты это знаешь! — отпихнув его, рявкнул Илья, и Богдан, в полной мере осознавая правоту этих страшных слов, скривил губы.
— Оказывается, я ни чёрта о тебе не знал. Считал другом того, кого принимал за совсем другого человека! — вытащив сигарету, Богдан с раздражением сломал её и швырнул в урну, и, отвернувшись, постарался привести мысли в порядок.
Сейчас он впервые ощущал себя ничтожным, ни на что не способным и бессильным. Возможно, Илюха говорил истину, и он присвоил себе то, на что не имел никакого права — чужую девушку. Ведь он изначально знал, что Сашенька не забыла Илью, да она и не пыталась хоть что-то сделать ради отношений с ним самим.
— Давай решим всё, как взрослые люди, Богдан. Ты пойми, что проиграл. Саша не любит тебя, отпусти её. — холодно сказал Терлецкий, и он обернулся, смерив его уничтожающим взглядом.
И, намеренно дерзко задев того плечом, протиснулся в приёмный покой.
Сейчас он должен быть с женой, а обо всём этом он поговорит с ней позже, когда Сашке станет лучше…
Эпилог первой книги
Анька удержала Сашу за руку, и их взгляды встретились, тревожно-вопросительный Прониной, и решительный, холодный, её подруги. Девушки сидели в машине, возле зала суда по гражданским делам было немноголюдно — на крыльце стояли двое судебных приставов, и две пары, видимо, как и они с Даней, приехавшие расторгнуть брак, подумала Соколовская.
— Сань, можешь меня ненавидеть, но я не могу больше молчать! Ты же не хочешь с ним разводиться? Зачем ты всё это затеяла?!
Отвернувшись от Анны, Сандра высвободила руку и толкнула дверцу.
— Не говори сейчас ничего, пожалуйста! У меня нервы на пределе.
— Не будь ты такой упрямой, блин! Хоть иногда выключай свой ослиный характер и думай мозгами, а не не пойми каким местом! — сердилась рыжая, вместе с ней выходя в жаркий май.
На лице Алексы отразилось непримиримое упорство, она огляделась, и, заметив подъезжающую к парковке чёрную иномарку, повернулась к Прониной.
— Я больше так не могу. — тихо, чтобы не слышали другие, отрезала девушка. — Богдан ясно дал понять, что не хочет больше иметь со мной ничего общего! Я не хочу связывать ему руки этим браком.
— А всё потому, что ты меня не послушала! — задержав её у входа, возразила Аня. — Если бы тогда ты не тормозила, а попробовала всё объяснить…
— Я понятия не имела, как ещё ему что-то объяснять. Ты же знаешь, как всё было, Богдан упрямее осла.
В коридоре было пустынно, и девушки отошли к окну, дожидаясь, когда Сашку вызовут на рассмотрение.
— Что теперь? — вздохнула Анька, теребя ремешок сумки и посматривая на дверь. — Зачем ты, блин, первая заявила ему, что хочешь развода?!
Сандра промолчала, разглядывая свои пальцы. Маникюр был светлым, нежно-сиреневым, с крапинками звёздочек. На безымянном пальце она утром сломала ноготь, когда искала в шкафу туфли. Взгляд коснулся обручального кольца, и внутри всё покрылось холодом.
Да, права Анютка, ей надо было забыть о гордости и что-то сделать ради них с Богданом, но у неё не хватило на это сил. Никто не знает, как она мучилась все эти месяцы, и теперь Даня уедет с мыслью, что любимая девушка не желает быть с ним… Он не дал ей шанса всё объяснить. А она не сумела заставить его выслушать…
Соколовский мимолетно замешкался у двери, свернув разговор по телефону, и Алекса затаила дыхание, с жадностью его разглядывая. Почти не изменился, всё так же чертовски привлекателен, с короткой стрижкой-канадка, но в глазах, когда он глянул на жену, не мелькнул привычный насмешливый огонёк. Сейчас в них таился холод.
— Привет. — улыбнулся Богдан Анне, и, наклонившись, поцеловал в щеку. — Анют, в чём секрет, скажи? Ты становишься ещё более хорошенькой и смешливой. И эти веснушки на носу такие очаровательные!
— Секрет прост, Соколовский, я трачу жизнь только на приятные моменты. Бери пример!
На Сашу он даже не посмотрел, и Анька незаметно сжала её ладонь.
— Я слышала, ты собираешься вернуться на службу? Армейские будни манят больше мирной жизни? — продолжала Пронина, чисто поддержать беседу, ибо гнетущее молчание затягивалось, а враждебность между супругами буквально накалялась.
— Знаешь, как в той поговорке, тот, кому суждено летать, ползать не сможет. Что мне делать в Москве? Кому я здесь нужен? — сунув руки в карманы джинсов, отозвался мужчина.
Сандра отошла от них, медленно бредя по коридору, и Богдан проводил её долгим взглядом. Чёрт бы всё это побрал, но Сашенька по-прежнему сводила его с ума! Он страстно мечтал о её ответной любви, но судьба над ним не смилостивилась. Богдан безумно любил эту девушку. Вот только ей об этом знать теперь ни к чему.
Да, когда-то он сделал самую большую глупость за всю жизнь — поверил, что сможет заставить её забыть своего лучшего друга, полюбить его самого, но как же он ошибался!
И сейчас, увидевшись с ней после трёх месяцев разлуки, он не сомневался, что она продолжает сохнуть по Терлецкому, и потому ему ничего не оставалось, как уйти с дороги.
Ни с ней, ни с Ильёй он с той поры не общался. Это было сложно… Интересно, где сейчас Илюха, вместе ли они? От этой мысли его бросало в ледяной пот.
Спустя некоторое время, подойдя к Саше на улице, Соколовский преградил ей путь. Девушка вздёрнула бровь, разблокировав дверцы автомобиля.
Квартиру она отказалась забрать, но всё ещё жила там.