Я – джедай!
Шрифт:
Я просто подумал, что даже если бы я умудрился взлететь в таком состоянии, я был бы способен только на крушение, а не нормальную посадку. А Маре Джейд не понравилось бы такое обращение с ее «охотником за головами».
Осознание того, что я смотрю на ее истребитель, выветрило последние остатки одури из моей головы. Этот корабль украл Кип Дюррон, а если истребитель вернулся, значит, и Кип тоже. Я поднялся и бросился к «охотнику за головами», охватывая своими чувствами пространство вокруг, пытаясь засечь следы Дюррона. Я уловил легкие остатки его присутствия, но они исходили в основном от приборов управления
Я обернулся, уловив слабый след Кипа, ведущий к подножию Великого Храма. Он побежал напрямик сквозь рыжие лианы, поглотившие почти весь храм. Ближайшие к наружной лестнице лианы были бледными и чахлыми. Они обвивали ступени, подобно изготовившимся к броску змеям, и сильно выцвели на солнце.
Я перескакивал сразу через две ступеньки, спеша наверх. Хотя понятия не имел, что меня там ждет, и как я буду сражаться с Кипом, окажись он там. Я был твердо настроен драться и призвал на помощь Силу, чтобы подготовиться к сражению. И хотя это мне удалось, у меня было смутное предчувствие, что никаких подготовительных упражнений не хватит, чтобы справиться с тем, что я обнаружу там.
Когда я взлетел на последний пролет, на меня с вершины пирамиды обрушились новые чувства. Я уловил присутствие других учеников, и их эмоции варьировались от шока и возмущения до скорби и отчаяния. Одолев последние ступеньки, я увидел, что мон каламари Килгал бережно поддерживает голову Люка, лежащую у нее на коленях. Скрин с округленными от ужаса глазами стоял над ней.
– Он жив? Я не слышу его.
Каламари сконцентрировалась на Люке, но затем покачала своей оранжево-зеленой, цвета водорослей, головой. Она сообщила, что зафиксировала сердцебиение и то, что грудь ритмично поднимается и опускается.
– Но его внутри нет, – удивленно сказала она. – Когда я захотела дотронуться до сознания Люка при помощи Силы, я не обнаружила его. Только огромное пустое пятно…
Я подошел к ней и попытался проделать то, что не удалось ей. Я собрался и присоединил к своей внутренней энергии немного внешней Силы, чтобы обнаружить хоть искорку личности мастера Скайуокера в его теле. Я вспомнил его слова о том, что мы прежде всего существа, излучающие свет, а не создания из грубой материи, но мне было очень тяжело поверить в то, что он покинул свое тело. И тем не менее все указывало именно на это, поскольку его я обнаружить не смог.
Кирана Ти нервно натянула свою тунику под самое горло:
– И что мы будем делать?
Килгал растерянно заморгала:
– Теперь мы остались одни.
Отчаяние, сквозившее в ее голосе, нашло себе союзника в виде страха, от которого мне свело живот. Мне никогда не казалось странным, что Кип смог впечатать меня в стену, потому что он была куда сильнее меня. Даже когда я почувствовал, что он подпитывается энергией откуда-то извне и он ударил меня объединенными усилиями, мне и в голову не пришло, что он может быть сильнее мастера Скайуокера. Я даже вывел на этот счет теорию, что умение черного человека оставаться незамеченным было его особым даром, как у меня был талант в области внушения различных образов.
Догадайся я раньше, что над Люком нависла серьезная угроза, я приложил бы больше усилий, чтобы убедить его
И я позволил ему сделать это. Я закрыл глаза и мне вдруг захотелось врезать себе пяткой по лбу. О чем я думал? Ведь у меня был опыт общения с подобными монстрами, а не у мастера Скайуокера. Я возложил на него ответственность за все это, с чем он был готов справиться не в большей мере, чем мы были готовы решать судьбы Галактики. Моя ошибка была оборотной стороной и продолжением его.
Но тут до меня вдруг дошли чистейшей воды высокомерие и глупость таких мыслей. Люк Скайуокер имел дело с Дартом Вейдером и Императором, даже Возрожденным Императором. Если это были не чудовища, то чудовищ не существует в природе. Мастер Скайуокер, как никто другой, был способен иметь с ними дело, что делало его теперешнее состояние еще более ужасным и ошеломляющим.
Я посмотрел на его тело, как Килгал выпускает его голову из рук и поднимается. Да, я жестоко ошибался, и поэтому он теперь лежит здесь. Если бы я поступил по-другому… Конечно, он мог бы все равно оказаться здесь – кто знает? – но вещи могли принять иной оборот, гораздо лучший. Я предал его, и у меня хватило наглости предположить, что это он предал нас.
Предательство заканчивается здесь и сейчас. Я крепко стиснул зубы, и на щеках заиграли желваки.
– Мы не одни. Нас много, и мы вместе. Мы, может быть, еще не джедаи, но и не беспомощные дети.
Датомирская ведьма посмотрела на меня и сформулировала свой вопрос по-другому:
– И что мы можем сделать?
– Ответ напрашивается сам собой, разве нет? – я указал большим пальцем в сторону «охотника за головами». – Кип был здесь, и я думаю, что не ошибусь, если скажу, что именно он повинен в том, что произошло с мастером Скайуокером. Первое, что нам необходимо сделать, – это известить Корускант о том, что случилось с Люком и что в этом деле замешан Кип Дюррон.
Мон каламарский посол подняла взгляд:
– Пока у тебя не будет четких доказательств того, что здесь был Кип, обвинять его в этом нельзя.
Я нахмурился:
– Но «охотник за головами»…
– Мог быть похищен у него и использован кем-то другим.
– Твоя осторожность – это очень хорошо, Килгал, но о том, что здесь был Кип, не так уж тяжело догадаться, – Кам подошел к краю пирамиды, посмотрел вниз, на посадочную полосу, затем фыркнул: – Как вы думаете, Кип все еще прячется где-то здесь?
Стриен покачал головой:
– Я Кипа не слышу.
– Хотелось бы надеяться, это означает, что он мертв, но я в это не верю, – я перевел взгляд на Кама. – Ты, наверное, думаешь о том, как он улетел с этой скалы, если его истребитель остался здесь.
– Да, причем единственное другое средство передвижения в этой системе, если только Кип не прилетал посреди ночи с какими-нибудь дружками и улетел на их корабле, это «Сокрушитель солнц», – его руки сжались в кулаки. – Кип знал, как летать на нем.