Я ее забираю
Шрифт:
Вандор ждал. Если бы он настаивал, я бы однозначно ушла, но это ожидание… коротко выдохнув, я сдалась. Ничего не ответив, пошла к кабинету, чувствуя, что брат идёт рядом, в полушаге от меня.
— О чём ты хотел поговорить? — устало спросила я, когда мы зашли внутрь.
В кабинете горел неяркий свет, по столу были разбросаны листы бумаги, рядом — две пустые чашки из-под кофе. Неожиданно я поняла, что и сама бы выпила чашку крепкого, чёрного. Вино, текила, секс в комнате с диванчиком… Пьяной я себя не чувствовала, но голова
Брат смерил меня взглядом, подошёл к столу и, взяв один из листов, тут же отложил его обратно. Потёр двумя пальцами переносицу. Сейчас он вовсе не казался мне надменным, скорее несколько вымотанным, загруженным проблемами.
— Расскажи мне о Матвее, Марика, — снова не приказ — просьба.
Я ожидала, что Вандор скажет что-нибудь о Максе, о моём побеге, но то ли это он оставил на последок, то ли решил, что так у него больше шансов. Я равнодушно дёрнула плечом. Прошла к диванчику, что стоял в углу комнаты и присела на край.
— Нечего мне особо рассказать…
— Это не шутки, Марика, — наконец в голосе появилось раздражение. Брат снова посмотрел на меня, глаза его блеснули холодом. — Ты можешь понять это?!
— Могу, — процедила я. Звук выстрела, рана Макса… Уж мне ли было это не знать! — Ещё как могу!
Вандор покачал головой. Видимо, понял что-то или, может быть, догадался, что так ему ничего не добиться. Некоторое время мы молча смотрели друг на друга. Мне вдруг подумалось, что в чертах его лица есть что-то мамино: едва уловимое, но такое знакомое. Это казалось странным, хотя было вполне естественным. Запустив пальцы в волосы, я упёрлась локтём в коленку. Прикрыла глаза.
— Что ты хочешь от меня услышать, Вандор? — совершенно обессиленная, поинтересовалась я. Чем быстрее мы закончим разговор, тем лучше для нас обоих.
Я вспомнила Италию. Тёплые волны, ласкающие стопы, песок под ногами… Может быть, мне действительно не место в большой жизни? Мужчины, что я выбираю, принимаемые мною решения… К чему всё это, если в конечном итоге остаётся лишь пепел и это самое чувство усталости?
— Он говорил тебе что-нибудь? Рассказывал про свой дом? — спросил Вандор.
Я лишь усмехнулась.
— Какая разница, что он мне говорил, если у него даже документы были поддельные? — засмеялась и сама поняла, насколько нервно, надсадно звучит смех.
Вандор молчал ещё несколько секунд. Подошёл и неожиданно мягко коснулся моего плеча.
— Запомни, Марика, — проговорил он негромко, — чистая ложь всегда звучит грубее полуправды. Кондратьев далеко не дурак. Он… — пальцы на моём плече едва заметно сжались. — Он как блоха. Мелкая изворотливая гнида.
— Что вы с ним не поделили? — без особого интереса спросила я, не поднимая головы.
В висках начинало пульсировать, язык еле ворочался. Я была будто бы здесь и одновременно
— Так сразу и не скажешь, — Вандор убрал руку, и я всё же подняла тяжёлые веки. Он снова отошёл к столу. И теперь стоял ко мне спиной. — Если вкратце — мою жену. Хотя вряд ли можно назвать это именно так.
Неуверенная, что готова именно сейчас слушать что-либо, спрашивать ни о чём я больше не стала. Задумалась, вспоминая, о чём мы разговаривали с Матвеем, о том, что он говорил мне. Ничего конкретного. Ни имён, ни дат. Господи, какая же я дура! Непроходимая тупица.
— Дом, — только и ответила я, не сводя глаз с Вандора. Он повернулся ко мне, хмурясь, пытаясь понять, что я имею в виду. — Дом, — повторила я, припоминая детали. — Иван… Матвей говорил мне, что у него есть дом недалеко от Москвы. Что-то про озеро рядом… Двухэтажный дом с большим участком, — я снова нервно засмеялась, понимая, насколько глупо это звучит. — Ты ведь знаешь, что я вышла за него замуж, да? — уголок моих губ дёрнулся, и я поморщилась.
— Да, — только и отозвался брат, и я кивнула.
— Ещё про Португалию говорил… Что у него особняк на побережье.
— Понятно.
В кабинете опять воцарилось молчание. Слова закончились, мысли тоже. Пропустив волосы сквозь пальцы, я поднялась и пошла к двери. Достаточно на сегодня разговоров. Мне хотелось оказаться рядом с мамой и, обняв, просто сказать, что я соскучилась, что люблю её. Хотелось прижаться к груди отца и вдохнуть запах кофе, что он варил по утрам.
— Марика, — Вандор окликнул меня у самой двери, и я обернулась. — Что у вас с Максом?
— Уже ничего, — выдохнула и собралась было уйти, чувствуя, как от одного звука его имени, произнесённого вслух, меня снова скрутило. Глаза защипало, сердце сжалось в груди болезненным комком. Невыносимо. Если любовь — это так, к чему она вообще нужна?!
— Не делай больше так, как сегодня, — снова заговорил Вандор. — Не уезжай из особняка одна. По крайней мере до того, как я не разберусь с Кондратьевым.
— Не буду, — пообещала я и вышла за дверь. Хотела подняться к себе, но передумала и пошла на кухню.
Ехать мне было некуда. Не к кому. Достав турку, я нашла зерновой кофе и, раскрыв пачку, втянула носом приятный аромат. Знала, что, несмотря на усталость, уснуть всё равно не смогу. Чёрная ночь, чёрный кофе, пустота в душе. Вот и всё, что мне осталось. Нет… Кажется, ещё кое-что. Брат. По крайней мере, сегодня мне показалось, что когда-нибудь я действительно смогу назвать его братом. Как знать… Уставившись в окно на собственное отражение, я снова вспомнила губы Макса. Его влажные после боя волосы, кожа, узор татуировки…