Я - Его Вариант Адаптации
Шрифт:
— Нет Аннета! Подчинение каждого одной цели и идеалу, как это хотел Томас Мор, Томмазо Кампанелла со своим Городом Солнца наконец — Ленин и Сталин с воплощённой идеей коммунизма. Вся цепочка закономерна, коллеги. Мы создали очередного идола, и теперь люди станут поклоняться именно ему, радуясь отсутствию войн и не замечая ещё большей опасности, которой подвергается человечество. А наместник идола в личине императора продолжит временную цепочку.
— Вы хотите сказать, — разволновалась Таня — Торнон, — это и есть прообраз того существа из апокалипсиса? Я имею в виду ипостась всем нам известного дьявола.
— Ха-ха-ха, — не сдержался Торнтон. — поздравляю вас господа. Институты
— Возможно, но и я о том. Всё это издержки развития, — перебил его Пьер. — Артур, вы помните крылатое выражение, которым воспользовался Торнтон?
— Вы о бессмертном выражении Вернадского? * У Разума альтернативы нет!*
— Вот именно! Наш босс великолепно использовал слова гения, прикрыв сущность — власть. Этим лозунгом он вселил веру людей в будущее, а значит в авторитет самого себя.
— Можно мне, — остановила Пьера Аннета. — Не нужно ругаться, пожалуйста. Торнтон ведь финансирует нашу работу, да дело в том, что мы неэтичны и просто — некрасивы.
— Браво, — снова захлопал Торнтон. — у меня появился защитник, — адвокат дьявола так сказать. Господа, если вы полагаете, что я — тиран в шкуре овцы, почему тогда вы целы и невредимы, сыты и обеспечены работой… не перебивайте, да, да — вы вносите свою лепту и приносите мне хорошую прибыль, но на благо кого идут ваши открытия… для блага людей! Да и вы не обделены в средствах. Вот то-то! А вы, - дьявол! Я не разрушаю мир, а даже наоборот — создаю предпосылки для достойного существования людей, но мы отвлеклись от основной темы. Право, мне по душе ваша искренность господа, но простите — ближе к теме.
— Я догадываюсь, что означает — нирвана, — тихо сказала Аннета., - хотя мне не удалось открыть многие двери.
— Что? — почти одновременно заговорили учёные. Аннета гордо поняла голову и тихо с уверенность произнесла: — Прости Артур и пойми… Я всегда буду любить Егора, всегда! Я его ищу там — в нирване и иногда мне кажется, что ловлю осколки видений и другую планету. И не потому, что он создал меня как программу в своих мечтах и вере и любви. Не только потому, что он мой создатель, но и мой любимый человек. И моя любовь будет длиться всегда, — до последнего моего вздоха — всегда, пока я жива. Даже сейчас, когда я отбросила надежду на его не смерть. Я верю за недостатком моего мировоззрения и люблю, остальное, — пустое. Он мой любимый и одновременно — бог. Это не значит, что я молюсь на него. Я — люблю! Но странное в том, что я одновременно люблю и Артура и не могу понять самое себя!
— Я ничего не понимаю, но причём здесь нирвана, Анн?
— А вот при чём, — ответил за неё Пьер. — Значит — Вы ничего не поняли коллеги и вы — Торнтон… Я сейчас постараюсь объяснить доступнее.
— Нирвана — любовь!? — недоумевающее пожала плечами Таня, а Торнтон, не сдерживаясь, захихикал
— Погодите Торнтон смеяться. Вспомните последние минуты жизни Будды. Что тогда произошло Николя?
— Ничего особенного Пьер. Вы сами нам о том рассказывали… во время медитации Будды, все его родственники были порублены и убиты. Когда он вышел из медитации,
— Но произошедшее в саду и убийство его близких — версия, не более, — вмешался Торнтон. — А, не имея основной отправной точки, мы можем лишь создавать иллюзии и очередные догмы.
— А это и есть — смерть… безвременье. Остановка в пути, остановка жизни и есть — смерть. Другого не дано, но причём здесь любовь Аннеты?
— Вот мы и подошли к сути, коллеги — констатировал Пьер. — Нирвана есть — состояние. Состояние, в котором время перестаёт течь и переходит в вечность, где мгновение и вечность тождественны. Простите, не вечность, а весь цикл от рождения идо угасания вселенной, за которым следует очередное рождение, но уже другого мира. Так вот нирвана это спрессованное в мгновение время, — то есть бесконечная казалась прогрессия внезапно обращается в ноль, ибо бесконечность и ноль — тождественны, а потому и равны!
— Странно, но я почти согласен с Вами Пьер, не во всём, но согласен. Мы из оппонентов превращаемся в союзников. Все равно не ясно, — Жизнь, спрессованная в мгновение и наоборот. Вселенная в точку и наоборот. Вас засмеют математики и физики, Пьер. Это бессмыслица и математический абсурд, но в вашем высказывании что-то есть, но оно ускользает. Вас засмеют, Пьер.
— Засмеют, да не все — задумчиво ответил учёный. — Я всю жизнь шёл к этой простой мысли, которая была известна всем выдающимся мыслителям и философам. Больше не перебивайте меня…
Всё дело в том, что Будда в короткий миг охватил всё мироздание и успел передать свою концентрированную мысль в некое и неизвестное нам будущее. Мысль, которая изменит мир. Не могло быть иначе! Я уверен в этом. А ноосфера Вернадского? Ведь мы достаточно знаем о том, что это не миф. Сфера разума. Эту мысль, подсказанную Владимиру Вернадскому озвучил не кто иной, как священник. А священнику? Вы знаете об этом? Конечно же, — нет! У Будды погибают все родные, дальнейшая жизнь и существование становится не нужным гению. Он научил Основам учеников, и тогда он делает невероятное: — жизненный путь окончен; сама по себе медитация, больше не является для него чем-то важным и нужным. Он приходит к закономерному в данной ситуации выходу — физическая жизнь его попросту более не интересует, так как он достиг совершенства, но пока он шёл в этом направлении близких настигла беда. Жизненный путь закончен: близких не вернуть, он совершенен и одновременно бессилен перед обстоятельствами. За всё нужно платить! Он понимает, что потратил силы на поиски призраков, а реальная жизнь прошла мио него и показала громадный кукиш, будто в насмешку. Сначала он отчаивается и оплакивает близких, предаёт их земле и мучительно ищет выход. Зачем нужны знания, которые некому передать. И вот тогда его осеняет МЫСЛЬ! Невероятная в своей простоте.
— Вы, Пьер серьёзно верите в переселение душ? — опередил всех Артур.
— Ещё бы, — поддакнул скептически Торнтон. — Вы хотите сказать, что Будда, как бог созерцает ВСЁ СУЩЕЕ и принимает какое-то нам неизвестное решение.
— Вовсе — нет. Вы забыли о ноосфере. Вы позабыли о формуле Михаила Булгакова — *рукописи не горят* — всякое живое оставляет след, а разумное в сфере ноосферы.
— Но это главная мысль моей книги! — вскричал Торнтон. — Да именно из того проистекает вопрос власти.