Я – Елизавета. Любовь Королевы-девственницы

Павлищева Наталья Павловна

Вот теперь Меррей и остальные лорды забеспокоились всерьез. Ветреная девчонка, хотя и вдова, запросто могла опорочить свою честь и испортить жизнь не только глупым поэтам, готовым за поцелуй рисковать жизнью, но и самой себе! Нет, ее нужно срочно выдать замуж! Лучше если подальше от Шотландии, чтобы супруг забрал кокетку с собой и сам отвечал за ее бездумное поведение.

Когда одна из горничных проболталась, что это была уже вторая попытка Шателяра, Меррей решил твердо поговорить с сестрой о замужестве и недостойном поведении (если получится).

– Ваше Величество, я понимаю, что

негоже вашему подданному укорять королеву, но смею себе это позволить, потому что я ваш брат. Когда вы два года назад прибыли сюда из Франции и я посоветовал создать здесь подобие французского двора, я отнюдь не имел в виду вольности, присущие ему. Вы в Шотландии, а не во Франции, здесь гораздо более строгие требования, и к королям в том числе, а уж к королеве тем более! Не стану выговаривать вам о недопустимости неприличного поведения, просто напомню, что, позоря себя, вы позорите и Шотландию тоже.

Мария вскинула голову:

– Чем я опозорила себя?! Если вы казнили мальчика, вся вина которого состояла в проникновении в мою спальню, то это не дает вам право…

Договорить не успела, Меррей встал в полный рост, навис над ней:

– Вы забыли, чем он занимался в вашей спальне?! И, видно, не в первый раз! Во-вторых, вы королева и ваша спальня не просто ваши личные покои, это королевские покои, в которых должны соблюдаться правила приличия, присущие этой стране! Хотите кокетничать – извольте делать это в другом месте!

Мария в ужасе смотрела на брата. Она никогда не видела Меррея столь рассерженным. Этот человек смог удержать целую толпу, когда та напала на ее часовню в Холируде, теперь он был готов свернуть шею своей сестре, если та скажет хоть слово против.

– Вам следует скорее выйти замуж…

– За кого? – растерянно прошептала Мария.

Меррей был поражен, он ожидал чего угодно – отповеди, крика, слез – но только не вот такого безволия. Скажи он сейчас, чтобы вышла за Мэйтленда (хотя тот женат), она исполнит. И строгий брат даже смутился:

– Мы рассмотрим предложения…

Осень раскрасила все вокруг в красно-желтый цвет. Теплые дни середины октября так и звали в парки и сады Хэмптон Корта, дорожки которых устилали яркие листья. Безветрие, теплое солнышко, на удивление синее небо… И вдруг…

– Ваше Величество, что-то вы неважно выглядите…

Елизавета кивнула Кэтрин:

– Знобит. Прикажи нагреть воду и затопить камин, нужно согреться. Или сильно устала, или замерзла.

Кэтрин хотела возразить, что мерзнуть не с чего, но поторопилась выполнить распоряжение королевы и уложить ее в постель. И вдруг она в ужасе прижала руку к губам:

– Ваше Величество…

– Что? – дрожащим голосом поинтересовалась Елизавета.

– Ваше Величество, позвольте, я приглашу лекаря…

Немного погодя по дворцу пролетело: оспа! И больна ею на сей раз королева Елизавета!

Ужас испытали все – от служанок Елизаветы, прислуживающих ей, до Сесила, прекрасно представлявшего угрозу спокойствию в Англии. В ужасе была и сама королева, ведь оспа изуродовала немало лиц, неужели она останется рябой?! Тогда лучше уж не выживать совсем.

Наступили очень тяжелые дни. В ночь на 16 октября врачи объявили, что жить королеве осталось совсем

недолго. Члены Тайного Совета собрались в соседнем с королевскими покоями помещении и сидели, ожидая ее смерти с минуты на минуту. Нежданная беда сплотила самых непримиримых – Сесила, Норфолка, Дадли, Пемброка. На время были забыты все раздоры, сообща решили не допускать до власти ни Марию Стюарт, ни кого-то другого, выбрав в будущие монархи Генриха Гастингса графа Ханлингтона, женатого на сестре Роберта Дадли. Роберт совершенно не собирался отдавать корону своему зятю, но это решение позволяло ему собрать армию якобы для его защиты, чем возлюбленный умирающей королевы и воспользовался.

Последней попыткой врача сэра Бархата было какое-то снадобье, данное им Елизавете. Все равно хуже не будет… Бедняга уже даже произнесла свою последнюю волю: назначить лордом-протектором Англии Роберта Дадли. Члены Совета согласились.

Страна замерла. Депеши послов летели во все концы ежечасно. Умирала королева пусть не самой богатой и влиятельной, но одной из самых сильных стран Европы. Но не сама ее смерть была столь притягательна для умов многих власть имущих в старушке-Европе. Будь у королевы достойный наследник или просто супруг, беспокойств куда поуменьшилось, но строптивая дочь короля Генриха, много раз названная незаконнорожденной, но сумевшая стать королевой, оставалась девственницей. И никого из близких родственников рядом!

Не спали не только в Хэптон Корте, мерил шагами свои покои и граф Меррей в Эдинбурге, вертелась с боку на бок его красавица сестра. Смерть Елизаветы открывала Марии Стюарт дорогу к трону Англии, но она прекрасно понимала, что получить этот трон будет неимоверно трудно. И все же это резко повышало ее ценность как невесты.

Шотландский посол в Англии Мелвилл доносил, что королева назвала Роберта Дадли лордом-протектором Англии на случай своей смерти. Назвала наследника? Но таковым Дадли быть попросту не мог, лорд-протектор не король. Мария Стюарт ломала голову над тем, как поступит ее собственный брат, поддержит ли притязания сестры или пойдет на поводу своих английских хозяев?

Об этом же размышлял и Меррей. Заманчиво объединить Англию и Шотландию, но только не под рукой Марии! Эта красотка немедленно притащит на престол какого-нибудь испанца или француза-католика. Шотландия от этого ничего не выиграет, мало того, в ней снова начнутся религиозные войны! Как бы ни хотелось Меррею посадить на английский трон сестру, он понимал, что для Шотландии это невыгодно.

Английская королева лежала при смерти, а тысячи людей ломали головы, каждый со своими надеждами ожидая страшной минуты. Поистине, быть королевой не только нелегко, но и жизненно опасно.

Елизавета обманула все надежды, она выжила!

Королева лежала в постели, до самого носа закутавшись в простыню, не хотелось, чтобы кто-то, кроме верной Кэтрин, видел ее покрытое сыпью тело и лицо. Но когда она, очнувшись от забытья, открыла глаза, то увидела… Роберта Дадли!

– Роберт… вы здесь?

– Я там, где и должен быть по зову любви, Ваше Величество.

– Уходите, уходите! Вы можете заразиться и испортить свое прекрасное лицо!

Дадли скромно покачал головой: