Я еще не барон

Дрейк Сириус

— Ну как, еще есть желание трепать языком? — улыбнулся генерал.

Скорее всего, он рассчитывал на совсем другой эффект, но пока не догадывался, что его план напугать меня провалился.

У всех магов вместилище ограничено, и вливание моря энергии и с такой скоростью, причинит такую дикую боль, по сравнению с которой боль от первого опустошения была легкой щекоткой. Однако мое вместилище было бесконечным и совершенно свободным, пока я не принимался колдовать.

Вот только энергия эта отличалась от той, что текла во мне

раньше. Едва ли мне удастся оставить ее в себе на длительное время.

— О чем вы? Я щекотки не боюсь.

— Ах, вот как? — ухмыльнулся мужчина, и тут я пожалел, что сболтнул лишнего.

До этого Кутузов использовал даже не треть своей полной мощи.

Теперь в меня вливали водопад! Мои внутренности, каналы, мышцы и ментальный образ, начали испытывать неимоверную боль.

Ноги сами подкосились, и я упал на колени, но руку не выпустил.

— Хех, молодец! — пробубнил Кутузов. — Еще хочешь?

— Чего вы меня наглаживаете как девка?.. — сквозь зубы процедил я.

— Ну, держись наглец, — прошипел генерал. Боль усилилась в несколько раз. В глазах заискрило, внутренности начало скручивать жгутом. — Думаешь, пересилишь самого Кутузова? Не мучайся — выпускай уже руку, и покончим с этим.

— Мы же только начали, а вы уже сдаетесь? — прыснул я. Ох, язык мой — враг мой.

Кутузов навис надо мной, и влил еще энергии. Боль сложно было описать словами.

Меня терзало, резало и жгло одновременно. Душу растягивали и корежили. Магические каналы трескались, не выдерживая настолько бурного потока энергии. Лишь вместилищу было нипочем.

А что если лишить его энергии? Пусть израсходует все до капли. Терпи, Миша, терпи…

— А ты смельчак, — услышал я голос генерала, но не ушами, а в голове, в мыслях. — Решил проверить, у кого раньше закончатся силы? Мальчишка! Она циркулирует по кругу!

Сука! Я просчитался! Вот откуда это странное ощущение: он вливал и забирал силу волна за волной.

— Слабоват ты батя… — одними губами прошептал я, едва не теряя сознание.

И тут все разом прекратилось. Боль резко исчезла, темнота рассеялась. В глаза опять ударил солнечный свет машиной квартиры.

— Машенька, что это за хре… молодой человек такой? — удивлялся Кутузов.

— Папа, я что тебе говорила по поводу твоих фокусов?! — Она уперла руки в бока.

— Хмм… но зато теперь мы знаем, что он не лыком шит, — довольно произнес генерал и похлопал меня по руке. — Отпускай уже, герой. Навоевался.

Я все еще сжимал его ладонь мертвой хваткой. Разжать судорогой сведенные пальцы тоже оказалось непросто.

— Теперь и познакомиться можно, — кивнул Кутузов и прошел на кухню, как ни в чем не бывало.

— Миша, — подлетела ко мне младшая Кутузова. — Ты как? Тебе не больно?

Как ни странно я не чувствовал никаких неудобств — будто бы мне сделали жесткий массаж, после которого тело только расслабилось.

— Я в норме, — покрутив руками, ответил

я и поднялся.

— Что отца в этом доме даже чаем не угостят? — раздался издевательский голос с кухни.

— Пошли, Миша. Ты ему понравился, — хихикнула Маша. — Только смотри, не ляпни чего.

— Эх, а так хотелось…

Она быстро заварила чай, а я помог расставить чашки и сделать бутерброды. Отец скромненько сидел в уголке и с улыбкой наблюдал за суетящейся дочкой. На меня он тоже поглядывал — исключительно строгим взглядом, постоянно подкручивая седой ус.

— Ну-с, — произнес Кутузов, когда мы расселись за обеденным столом. — Рассказывай, кто ты есть будешь, мил человек. Только не ври. Узнаю.

— Михаил Кузнецов, баронет, — сказал я. — Неделю назад приехал в институт.

— Кузнецов… — генерал на секунду задумался. — Коневод что ли?

— Он самый, — улыбнулся я.

— Хмм… — многозначительно протянул он, пригубив чаю. — Ладно, Михаил. Не люблю кружить вокруг да около, скажу прямо. Моя Маша взрослая девочка, и сама может выбирать с кем ей встречаться, спать и дружить…

— Папа! — воскликнула Кутузова-младшая.

— Не перебивай, дорогая! — сказал он и одним махом выпил чашку чая. — Так вот. Не сомневаюсь, что она сможет выкрутиться из любой передряги, и в случае чего, справится с внезапно нахлынувшими… чувствами. Однако знай Михаил. Она у меня единственная дочь. И в обиду я ее не дам.

— Поверьте, этой прекрасной девушке я никогда не сделаю ничего плохого, — приложил я руку к груди. И это была чистая правда. Маша мне очень нравилась.

— Дурень, еще бы ты поднял на нее руку! — хмыкнул он в мою сторону. — Я про то, чтобы ты хранил ее, как хрустальную вазу. Она девочка боевая, но иногда… переоценивает свои силы. Если понадобится помощь, обращайся. Помогу чем смогу.

Ого, а вот это неожиданно! Быстро он перестал сердиться и протянул руку помощи. Удивительный человек. Хотя с его опытом общения с людьми в самых крайних ситуациях, неудивительно, что и мудрости ему не занимать.

Разглядел во мне достойного человека? Хорошо, что не увидел пришельца.

— Если не возражаете, я вас покину, — сказал я, поднимаясь из-за стола. Поклонился генералу и без стеснения чмокнул Машу в щеку. Кутузов старший слегка нахмурился, но промолчал.

— Я провожу, — сказала Маша.

— Пойду распакую чемоданы, — загремел чашками Сергей Михайлович и пропал в другой комнате.

Пока я надевал кроссовки, Маша облокотилась о стенку и наблюдала за мной, прикусив губу.

— Прости моего отца, он слишком… заботливый, — сказала она, напоследок поцеловав меня в губы. — Надеюсь, ты не злишься.

— Нет, что ты, — улыбнулся я. — Передай ему, что я не в обиде. Наверное, и я бы также поступил. Как насчет встретиться после его отъезда?

— Ничего не имею против, — ответила она прошептала мне на ухо. — Как раз новое белье купила…