Я есть Жрец!
Шрифт:
А как иначе? У меня не было с женщиной уже три месяца, после того, как вернулся из отпуска. Организм молодой, а до службы половая жизнь — регулярная. Вот и была тоска по женской ласке. Так что на хорошенькую девушку не мог не засмотреться. Что? Подросток? Так паспорт не спросишь, а, если есть мужскому взгляду на чем остановиться, то сложно отвести глаза. В будущем это сделать помогает уголовный кодекс, тут же… Да я людей собираюсь убивать! Какой кодекс! Да и никогда не стану насиловать, а в таких условиях трижды осмотрюсь, прежде чем подкатывать.
Впрочем мысли о женщинах прочь, нужно срочно действовать.
Подобравшись
Побежав к пленникам, я и не заметил, как «псих» метнул в меня каменный топор. Прилетело в бронежилет и я только лишь чуть сбился с шага.
— Бах! Бах! — стрелял я по кустам, куда успел спрятаться «псих».
Краем зрения заметил, что еще трое воинов, что только что были рядом с пленниками, рванули в мою сторону.
— Бах-бах! — разразился автомат короткой очередью и все… пустой.
Встал выбор между тем, чтобы перезарядиться или достать тесак и рубиться. Это после я подумал, что можно было просто отбежать в сторону и по ходу бега поменять магазин, но… хорошая мысля приходит опосля.
Великим фехтовальщиком я не был, да и не имел для этого оружия, чтобы финтить. Тесак не так, чтобы располагает к красивой драке, тем более с оставшимися двумя противниками. Но… воины видели, что я уже помножил на ноль их соучастников преступления, так что они не спешили, смотрели на меня с опаской.
— Ха! — я замахнулся и сделал вид, что собираюсь рубануть одного из медленно наседающих на меня воинов.
Мужчина отпрянул, выставив копье. Изловчившись, я рубанул по острию древкового оружия противника и, на удивление, попал. Каменный наконечник рассыпался, а воин удивленно смотрел на свое копье, от которого осталось только древко. Немедля, я подбил, ослабленное от отвлеченности владельца, копье второго и рубанул того по голове. Тесак застрял в голове мужчины, да так, что я не смог сразу вытащить свое оружие пришлось оставить тесак. Быстро подняв копье убитого мной противника, я направил свое новое оружие в сторону того, чье копье сломал.
— На колени, сука. Брось палку, не дергайся! — засыпал я приказами опешившего воина.
Понятно, что он ничего не поймет, но тут играли два фактора: во мне бурлил адреналин, знаете ли, раньше я не каждый день рубил человеку череп. Ну и то, что, пусть язык и не будет понятен, но интонацию противник понимал отчетливо, тут иных интерпретаций не могло быть: я злой и требую покорности. Воин встал на колени, поднял руки и развернул ладони в мою сторону. Быстро подняв брошенный автомат, я зарядил прикладом в затылок сдавшемуся. Помрет, или нет, для меня не было важно. Я переступил ту черту, что самая сложная, я убивал и уже не только издали, но и с помощью холодного оружия, что еще более психологически сложно.
Я бухнулся на колени. Меня трясло, ноги просто не держали. Отходняк от адреналинового взрыва был суровый. Тут бы стакан
— А-а-а-а! — заорал я, что есть мочи, выгоняя из себя часть напряжения.
— Кмо деш? [кто такой?] — услышал я хриплый голос взрослого мужчины.
Повернулся и увидел три пары удивленных глаз. Эти взгляды были полны… страхом, но и надеждой, удивлением, но и осознанием того, что случилось. А еще… Да, нет же, это показалось. Даже в такой момент своей жизни мне показалось, что на меня смотрели два зеленых глаза с какой-то игривостью. Нет, не о том думаю.
«Кмо деш…» похоже, что это вопрос по типу «кто ты есть». Значит «кмо» — кто. И вот что понятно, так то, что это индоевропейский язык, у тюрков иное звучание. Сложно придется, но я всегда был расположен к изучению языков, знаю английский, немного немецкий, итальянский, так как был в этих странах неоднократно. Так что выучу.
Насколько я знал, индоевропейский язык может содержать много слов, мне знакомых. Тем более со знанием белорусской мовы, в которую вошли старорусские слова, немного и балтских. Знать бы санскрит, который, как считают ученые, более остальных должен быть похож на язык первых индоевропейцев. Но мое знание санскрита мало, хоть и в Индии я пробыл два месяца. Благодаря папиным деньгам, получилось каждым летом, сразу после каких-нибудь раскопок в июле, в августе путешествовать.
Возьмем слово «война» так она на всех индоевропейских языках имеет похожее звучание, или дверь. На белорусском языке «свята» — праздник, на санскрите такое же слово имеет такое же значение. Будем надеется, что языковой барьер получится быстро преодолеть.
— Вште зе ни бшта [что с нами будет?]? — спросил связанный парень, выпячивая подбородок, видимо, чтобы казаться более значимым.
— А вот хрен знаю! — ответил я, начиная делать «контроль», уже более хладнокровно, чем ранее думал, что так умею.
*…………*…………*
Интерлюдия.
Севия смотрела на молодого воина, или кто он там еще, с большим интересом. Высокий, красивый, сильный, смелый. Даже великий воин Никей не стал сопротивляться и сдался, а этот… У него даже оружие, которое могло быть подаренное только богами. У девушки непроизвольно закрались мысли, что он и есть бог. Но… как же девушке не хотелось, чтобы этот спаситель оказался богом и исчез. Нет, он человек, так как девушка рассмотрела в глазах парня страх, а после у него тряслись ноги, как у молодых воинов после первой серьезной опасности.
Оружие… пусть об этом думают мужчины, она же, уже отринутая своим племенем, думала о другом.
С дочерью лекса складывалась сложная ситуация. Уже проведен обряд изгнания из племени, так как соглашение о браке от лекса племени Огня пришло. Не может Севия теперь вернуться в племя. Но она дочь лекса Хлудвага, поэтому тут все очень сложно и будет зависеть только от воли отца. Девушка сомневалась, что вождь племени Рысей, чтимый людьми и признаваемый богами, Хлудваг, захочет видеть дочь вновь в племени. Севия уже слишком стара, чтобы быть невестой и чтобы кто-нибудь достойный взял ее в жёны, тем более, когда она, получается, отказала Диноклу, которого на реке боятся многие. Но это вопросы будущего.