Я - гнев
Шрифт:
— Это правда! — восхитился он. — Да, конечно, ты мне все рассказал, но я до сих пор это не осознал. А теперь я вижу эти слова, написанные ее рукой, и понимаю, что все это правда!
Майкл кивнул. Интересно, что бы он почувствовал, узнав, что его сестра преодолела полстраны, чтобы его разыскать? Хотя они с сестрой особо не ладили (она была на три года моложе Майкла и казалась ему чересчур повернутой на мальчиках), он знал, что все равно ужасно бы обрадовался и почувствовал бы невероятное облегчение. Это было бы прекрасно. Узнать, что кто-то любит тебя настолько, чтобы пройти
Может ли статься, что родные Майкла все еще живы? Маму и Кэти, его сестру, землетрясение застало в Нью-Йорке. Папа уехал по работе в Колорадо. Родители Майкла развелись, когда ему было восемь лет, — мама уехала в большой город делать карьеру. Они старались не терять связи, но это оказалось непросто. Годы шли, телефонные звонки становились все реже, и встречи превратились из праздника в тягостную обязанность.
Сейчас Майкл отдал бы все, чтобы снова увидеть маму с сестрой.
Пока Майкл шел на запад вместе с Клементиной, он несколько раз думал о том, что его отец мог вернуться домой, в город Уайтфиш в штате Монтана, где у них была маленькая квартирка. Он постоянно корил себя за то, что не оставил отцу записку — мол, со мной все в порядке, я отправился туда-то. Надо было это сделать. Благодаря письму Хита, оставленному в общежитии, Клементина нашла в себе силы двигаться дальше, когда не нашла брата в Сиэтле. Почему же Майклу не пришло в голову написать такое письмо собственному отцу?
— Мы искали тебя по всему кампусу, — сказал Майкл. — Клементина не сдавалась. Даже зная, что шансов мало, она продолжала тебя искать. Верила, что ты жив.
— Это поразительно. — Хит покачал головой. — Не знаю, смог бы я так. Просто невероятно!
Когда начало светать, они наконец нашли то, что искали. Белый фургон, припаркованный возле факультета психологии. Возле здания стояли двое загонщиков. Один потягивал спрайт из банки, другой с помощью монтировки взламывал стеклянные двери.
— Подождем, пока оба зайдут внутрь, — прошептал Хит. — Потом залезем в фургон.
— А что, если они возьмут с собой ключи? — спросил Майкл. — Не знаю, как тебя, но меня в школе не учили угонять машины.
Хит усмехнулся:
— Они не будут брать ключи. Незачем. Не станут же они бояться, что мы, трусливые мирные жители, угоним у них машину! Они для этого слишком самонадеянны.
— А вдруг у них есть рации? И они предупредят всех остальных, что фургон угнали?
— Исключено, — сказал Хит. — Я видел их вблизи. Они ничем таким не пользуются. Не волнуйся, все пройдет как по маслу.
Майкл хотел бы разделять его уверенность, но хорошо знал загонщиков и не надеялся, что все будет так просто. Но это все равно был хороший план. Главное — провернуть все как можно быстрее. Угнать фургон, подхватить Райдера и поехать в убежище. Высадиться и оставить фургон в нескольких кварталах от дома, там, где его не найдут. Легко и просто. Загонщики не станут гнаться за своим собственным фургоном, особенно если удастся запустить это дурацкое сообщение. Правда, в убежище все перепугаются, когда услышат «ВНИМАНИЕ, ВНИМАНИЕ», но, как только они воссоединятся,
Клементина так обрадуется! Майкл весь дрожал от нетерпения, когда думал об этом.
В утреннем воздухе послышался звон. Загонщик с банкой спрайта подошел к своему напарнику и помог ему вытащить из двери остатки стекла. Потом оба исчезли в здании. Пора было действовать.
— Только осторожно, — предупредил Майкл. Они выбрались из-за «Тойоты», за которой сидели, и направились к фургону.
Внутри никого не было. Майкла захлестнуло облегчение, но только на секунду. Им еще многое предстояло сделать. Он запрыгнул на водительское сиденье, Хит уселся сзади.
Он был прав: ключи торчали в замке зажигания.
— Невероятно, — пробормотал Майкл.
Фургон завелся с первой попытки. Майкл боялся, что сейчас загонщики выбегут на улицу, заслышав шум двигателя. Но, когда он тронулся с места и поехал, за ним никто не погнался. Они спокойно доехали до конца квартала и свернули за угол.
— Готово, — сказал Хит. — Поехали за твоим другом. А потом за моей сестрой.
— Даже не верится, — заметил Майкл. — Если бы я знал, что все так просто, я бы уже сто лет назад угнал фургон. Это куда лучше, чем разъезжать на мопеде.
Он выглядел веселым, но изнутри его грызли сомнения. Это было просто. Слишком просто. Майкл по опыту знал, что в новом мире ничего не проходит гладко. Однако он решил не прислушиваться к внутреннему голосу. Осторожность никому еще не мешала, но можно же признать, что тебе в кои-то веки повезло?
Может, встреча с Хитом ознаменовала начало долгожданной белой полосы и теперь жить станет полегче?
Это было славное утро. Дождь кончился, и Майкл вез к любимой девушке ее брата.
Жизнь налаживалась.
Клементина
Ее не впервые подводил собственный взрывной характер. Обычно Клементина была легкой в общении и покладистой — это могли бы подтвердить очень многие жители Гленмура, ныне покойные. Она была самой милой и добродушной черлидершей из всех, что когда-либо поддерживали команду «Гленмурские Гоблины». Но когда Клементина злилась, она выходила из себя. В такие моменты ей напрочь отказывала логика.
Не надо было ссориться с Ариес. Нельзя было вымещать боль и отчаяние на подруге. Надо было отойти в угол и сосчитать до десяти или успокоиться каким-нибудь другим способом. Вместо этого Клементина дала волю своему гневу и повела себя как последняя сволочь. Ариес — ее подруга. Она не заслужила такого обращения.
Дура! Дура! Дура!
Бессердечная, бессердечная дура.
Клементина знала: все, что она наговорила Ариес, — неправда. Ладно, не все, но высказывать это в таком тоне было нельзя. Да, Ариес действительно повезло больше, чем многим, но это ничего не значило. Да, она не вскакивала ночью в холодном поту, увидев во сне человека, которого она пырнула в живот ножом для конвертов. Да, она не бродила среди повешенных, как Клементина перед встречей с Майклом. Но от этого Ариес не переставала быть героем. В конце концов, именно благодаря своей осторожности она стала таким замечательным лидером.