Я Гордый часть 6
Шрифт:
Лениво скользя по воздушным течениям, дирижабль проникал в самые высокие сферы небес. В его надежных объятиях находились мы, чувствуя себя молодоженами, высоко и далеко отправившихся в свое романтическое путешествие. В ослепительных лучах закатного солнца и поднявшихся вверх единорогов в облаках, мы стояли на мостике и смотрели вдаль, обнявшись и забыв обо всем.
Дирижабль двигался медленно и грациозно, словно танцующий вальс в небесной атмосфере. Он показывал нам невероятные панорамы и переливы цветов, расстилающихся под нами. Прохладный
Каждый из нас ощущал настоящую свободу, плавая над горами и океанами. Мы забывали о суете мира и о проблемах, сосредотачиваясь только на этом моменте — на магии пребывания в воздухе.
Взмывая ввысь, мы пролетали над прекрасными горами, утопающими в зелени, и озерами, отражающими чистоту неба. Мои невесты, улыбаясь и сияя, словно новообразованные звезды на небосводе, не уставали восхищаться этим величественным и романтичным пейзажем. Величие природы, сочетающей в себе силу и нежность, проникало в каждую клеточку их душ.
Необычный опыт плавания по воздушным просторам открыл перед нами еще одно чудо — великолепные закаты, окрашивающие небо в самые нежные и яркие оттенки. Наша коллективная надежда и стремление увидеть нечто волшебное сбылась. Огни и тени, перекликающиеся и создающие прекрасные композиции, таили в себе тайну магии и романтики.
Мы продолжали свое путешествие, проникая все глубже в небесные высоты. Каждый момент, проведенный в небе, был наполнен покоем и загадкой, раскрывающейся перед нашими глазами. Дирижабль становился настоящим дворцом, где мы встречали свою сказку, воплощающуюся в танцах на воздушных потоках и в поцелуях, которые источали любовь…
— Как ты? — зашел я к Один семь, что сидела перед экраном планшета и делала в нем какие-то пометки.
— Скучно, — потянулась она так, что свободная маечка у нее на груди натянулась. Поймав мой взгляд, она довольно улыбнулась и откинулась на кровати.
Шел второй день нашего путешествия, девчонки крепко спали, утомленные развлечениями, ну а я пошел бродить, потому как совершенно не устал, и тело требовало движения. Они мне даже намекнули, что секс — это, конечно, круто, но и об отдыхе забывать не стоит.Ну и ладно.
— Привыкла постоянно что-то делать?
— Ага, и абсолютно разучилась отдыхать. Знаешь, Первый, я тебя люблю и ненавижу одновременно.
— Поясни.
— А чего тут непонятного? Люблю — потому что люблю, а ненавижу за то, что ты настолько сильно изменил мою жизнь.
— Тебе это не нравится?
— Да как тебе сказать… Я уже давно не молоденькая девочка и могу смотреть на мир без розовых очков. И прекрасно понимаю, кто ты, а кто я — одна из многих. Но самое паршивое, что я ничего не хочу менять. Не то, что не могу, а именно не хочу. Я помню свою жизнь до встречи с тобой. Обо мне ведь никто и никогда не заботился, любовник, который обещал жениться и который бросил меня едва узнав о ребенке. Семья, которой было на меня наплевать. Ни
— Но теперь-то все изменится.
— Да, и это и радует меня, и пугает одновременно. Моя жизнь изменилась. Я не знаю, понравится ли она маленькому Лю.
— В любом случае ты теперь будешь видеть его чаще и больше времени с ним проводить. Я там для вас прикупил кучу квартир. Как вернемся, выберешь ту, что больше понравится. Это мой вам подарок, как самым близким людям.
— Зачем ты все это делаешь, Первый? Мы и так все принадлежим тебе. Разве у вещи спрашивают, есть ли у нее желание служить хозяину?
— А кто сказал, что вы вещи? Разве я хоть как-то показал это? Или сделал что-то такое, что шло бы вразрез с вашими желаниями? Вы все вместе и каждая в отдельности дороги мне. Поэтому оставь глупые мысли — неволить никого из вас я не стану, когда или если вы захотите уйти. Срок обязательной службы в вашем случае — пять лет, а дальше как решите сами. И да, по его окончанию я освобожу тебя от клятвы.
— Не думаю, что кто-то захочет уйти, -задумчиво покачала она головой. — Я так точно нет. Ну, и Шестая тоже. Эта вообще без раздумий за тобой прыгнет куда угодно. Да и все остальные тоже, отстав от нее всего на пару мгновений.
— Я что-то подобное испытываю по отношению к вам. Убью за каждую из вас. И вообще, хватит принимать такие развратные позы, а то я не железный!
— Железный. Потому что я тут стараюсь, а ты всё болтаешь! Другой бы давно набросился.
— Ты этого действительно хочешь?
— Шутишь, что ли? Да я довольные рожи Шестой и Один шесть видеть не могла! Ходили и улыбались, как идиотки. А я тоже хочу! Так что хватит болтать и покажи мне, как могут любить в России!
— Россия — это и есть любовь, — ответил я, начиная ее раздевать…
— За нами следят, — сказал мне майор, командир дирижабля в ранге князь.
— Попытки приблизиться делают?
— Нет, держатся на большом расстоянии. Угрозы не несут, да и невозможно это. Но висят крепко. Прикажете разобраться?
— Нет, пусть следят. Толку им от этого всё равно никакого. Тем более что уже через четыре часа мы войдем в воздушное пространство империи Хань, и это станет уже их проблемой. Я никого из наших терять не собираюсь.
— Как прикажете, Ваше Высочество. У меня к вам будет просьба, если позволите.
— Говорите, — благосклонно кивнул я даме, что обеспечила нам максимальный комфорт в путешествии.
— Наша команда хотела бы устроить для вас ужин. Если вы не побрезгуете сесть с нами за один стол.
— Что за глупость — побрезгуете? Вы, как и я, служите Российской империи, перед которой все равны. Почту за честь присоединиться к вам вместе со своими спутницами.
— Прекрасно, — с облегчением и радостью улыбнулась она. — Тогда через час прошу вас пожаловать в общую столовую. Там места больше.