Я — Господь Бог
Шрифт:
Возвращаясь из Гарлема, они с Вивьен обменялись впечатлениями. Увидев, что его усадили в машину, Вивьен догадалась, что дело нечисто. И когда огромная машина двинулась, она незаметно отправилась следом за ней, держась на приличном расстоянии, но не теряя из виду объект наблюдения.
Когда машина свернула в тупик, Вивьен остановила свою «вольво» у тротуара, вышла и увидела, как она въехала на склад. Подойдя к двери, обрадовалась, что штора опущена не
Потом она пошла на голоса, доносившиеся из-за угла, и осторожно выглянула, чтобы понять, что там происходит. Увидела Ламара за столом и гориллу рядом с Расселом. Когда следовала за машиной на расстоянии, в плотном транспортном потоке, она не могла рассмотреть сидевших в ней людей и подумала, что Джимбо — водитель, а потому не предполагала, что есть еще один человек. К счастью, несмотря на внезапную и непредвиденную атаку, она неплохо справилась с задачей.
Они справились.
Потом Рассел объяснил ей, что произошло в вестибюле, когда он приехал домой, и позволил Вивьен улыбнуться по поводу своего нового положения бездомного. Он тоже улыбнулся. И рассказал о любезности Зефа, одолжившего ему пятьсот долларов.
— И что же ты теперь будешь делать?
— Поищу гостиницу.
— Деньги, которые я отдала тебе, — это все, что у тебя есть?
— В данный момент боюсь, что да.
— Если хочешь остановиться в каком-нибудь приличном месте, этих денег хватит дня на два в лучшем случае. А я не хочу ездить в машине с человеком, который спит где придется.
Рассел не удивился такому обескураживающему и категорическому выводу. И все же пришлось признать очевидное:
— У меня нет другого выхода.
Вивьен сделала неопределенный жест.
— В гостиной есть диван-кровать. Думаю, в ближайшие дни нам мало придется спать. Если хочешь и дальше следить за событиями, лучше оставайся у меня. Не хочу мотаться за тобой по всему городу. Если согласен, диван твой.
Рассел не раздумывал:
— Наверное, почувствую себя, как в отеле «Плаза».
Вивьен рассмеялась. Рассел не понял, почему, но тут же услышал подсказку:
— Знаешь, как мы называем ту камеру, куда тебя посадили, когда арестовали?
— Не говори. Хочу угадать. Не «Плаза» ли, случайно?
Вивьен кивнула.
— Похоже, выколачивание долгов с тобой на пару стало теперь моей специальностью. Впрочем, это мне всегда удавалось неплохо.
Расселу приятно было вспомнить этот разговор.
Тогда в машине у них возникло что-то вроде дружеского сообщества, скрепленного общей задачей — найти преступника, который убил сотни людей и намеревался повторить свое злодеяние.
Рассел открыл одну из своих сумок, где лежали ноутбук и фотоаппараты — единственные священные для него вещи, с которыми он не мог расстаться.
Прежде чем приехать домой к Вивьен, они заехали в окружное управление полиции и оставили там рамочку с волосами Митча Спарроу, а потом и на Двадцать девятую улицу, где Рассел забрал из своих чемоданов, оставленных в камере хранения, самое необходимое.
Включив ноутбук, он с удивлением обнаружил, что беспроводная связь работает, и вышел в интернет. Просмотрел свою почту. Ничего особенного. Все как обычно.
«Тайм Уорнер Кейбл» объяснял, почему прекратил обслуживание, какое-то агентство излагало причины, по которым вскоре он получит письмо от адвоката, а Айвен Дженази, приятель, очень хороший фотограф, интересовался, куда он пропал. Единственный, кстати, у кого он не занимал денег.
Что касается остальных писем, их содержание не отличалось разнообразием — отказано в услуге или не возвращен долг. Рассел почувствовал себя неуютно. Ему почудилось, будто, читая эти электронные письма, он вторгся в личную жизнь какого-то незнакомого человека, настолько далек он оказался сейчас от того, кому они адресованы.
Он ушел из почтовой программы в «Ворд», открыл новый документ, подумал немного и решил сохранить его под названием «Вивьен». И принялся записывать отдельные соображения, которые появились у него, когда эта история еще только началась.
Он словно завязывал узелок на платочке своей памяти всякий раз, когда те или иные события приводили к каким-то интересным мыслям. Он писал легко и непринужденно, словно между мозгом, пальцами и клавиатурой компьютера имелась самая непосредственная связь. Он даже не мог бы точно сказать, как это происходило — нравилось ли ему писать или только увлекали события, которые описывал. Впрочем, это и не имело значения, так или иначе все выливалось в черные строки на светлом экране. Ему доставляло удовольствие легко и свободно излагать свою мысль.
Когда он написал почти две страницы, его отвлек голос Вивьен:
— Теперь твоя очередь, если хочешь.
Он повернулся к ней. В легком спортивном костюме, в домашних тапочках на босу ногу, она источала аромат свежести и олицетворяла само простодушие. Рассел помнил, как она ответила на нападение человека, который был втрое крупнее нее, и как обезвредила его. Видел, как она держала под прицелом двух других бандитов. Видел, как обращалась с этими оторопелыми типами, словно с тряпками.