Я — хищная. Ваниль и карамель
Шрифт:
— А зачем ты пришел? — Я облокотилась о стенку, понимая, насколько устала. От страха, разъедающего кровь, предложений, от которых почти невозможно отказаться, но приходится, потому что так правильно. А кто я такая, чтобы решать, что правильно, а что нет?
— Если ты собираешься жить здесь, нужно поставить защиту. Но лучше тебе все же остаться со всеми, у скади.
— Не уверена, что сейчас это хорошая идея.
Он кивнул. Окинул меня оценивающим взглядом и как бы между прочим заметил:
— Хорошо выглядишь. Гуляла?
— Немного, —
Где я была, Эрик интересоваться не стал. Развернулся и исчез в гостиной, а я поплелась на кухню варить кофе.
Руки тряслись, отчего чашки громко стучали о блюдца. Несколько раз я чуть не выронила сахарницу и дважды вымыла ложку, так как она упала на пол. Энергии становилось все меньше, истощение давало о себе знать — глаза слипались, кухня плыла, очертания мебели двоились. Кофеварка убаюкивающее бормотала и плевалась темной жидкостью в кофейник. Из гостиной доносилась пугающая тишина — если Эрик и ставил защиту, то делал это на удивление бесшумно.
Я открыла окно, и свежий воздух немного прояснил мысли.
Неправильно все это. И свидание сегодняшнее, и его последствия. Мы вдвоем в одной квартире. Ночь. И мне совсем не хочется, чтобы он уходил. Я поняла, что больше не злюсь. Не вижу смысла ссориться, ведь все живы и все хорошо. Лидия здорова, и Эрик не может больше к ней приближаться. От этой мысли — по-детски эгоистичной и злорадной — в груди разлилось приятное тепло.
— Да что со мной такое? — прошептала я, положила голову на стол и закрыла глаза.
Я снова в хельзе. Теплый песок, облака — низкие, тяжелые, белым пухом скользящие над озером. И их близнецы смотрят на небо со дна. Я стою, а ветер ласкает кожу, бесстыдно обнимает меня всю, одежда липнет к телу. Дышу и смотрю, как он идет ко мне — высокий, в широких шароварах, тех самых, в которых меня посвящал. Улыбается, и я улыбаюсь в ответ. Хочется смеяться и танцевать.
Он подходит медленно, и я вздрагиваю от легкого, как перышко, прикосновения к щеке.
Вздрогнула я и в реальности. Открыла глаза. Темно. Потолок в разводах света. Слева — окно, и занавеска шевелится от прохладного ветра. Зябко. Пахнет кофе. А под спиной что-то мягкое.
И лишь через мгновение доходит, что я в спальне, лежу на кровати, а Эрик сидит, склонившись надо мной, и улыбается. Той самой улыбкой, от которой я раньше млела. На которую даже сейчас хочется ответить, но я сдерживаюсь.
— Ты уснула на кухне, — как ни в чем не бывало, говорит он и поправляет мои волосы. Задыхаюсь. Горло жжет злость вперемешку с радостью.
— В спальне ты еще не поставил защиту? — выдыхаю едко. Встать сил нет, отодвинуться тоже. Так и смотрю в его глаза и буквально вижу, как они темнеют — то ли от злости, то ли от разочарования. Шторм в лагуне.
И я тут же жалею: и о брошенной, как снаряд,
— Нет, я закончил, — ответил Эрик глухо.
Мне хотелось извиниться, но я лишь шепнула горячее «спасибо» и отвела взгляд.
— Мне это ничего не стоило.
Почему-то казалось, что он тоже не хочет уходить. Почти так же не хочет, как я желаю, чтобы он остался. Но причин для этого нет — ни у меня, ни у него. Только обида, а она заставляет играть по своим правилам.
И я понимаю, что он сейчас встанет, выйдет в коридор, а оттуда — в подъезд. И я останусь одна. На ночь. Навсегда…
— Который час? — единственное, что приходит в голову. Но и это заставит его задержаться — пусть ненадолго.
— Полтретьего. — И он снова смотрит в глаза. Потерянная связь налажена, и может быть… — Тебе нужно поспать. Выглядишь усталой.
— Я устала, — соглашаюсь и смотрю в потолок. Ситуация тупиковая, и выхода нет. Или есть?
Внезапная мысль ослепила вспышкой, добавила энтузиазма. Я села на кровати и поправила волосы, стараясь не думать о том, что он так близко. Не думать было сложно — вот же он, рядом, совсем как раньше. И непривычно чужой.
— Маршал может выследить человека из другого племени? Ну… хотя бы примерно? Мне нужно найти человека, он, скорее всего, уехал, и ему нужна помощь. А я могу помочь.
Эрик посмотрел на меня с любопытством и снова улыбнулся. С его улыбкой вернулось тепло, легло на плечи пушистым пледом. Согрело.
— Кого ты потеряла, Полина?
— Мирослав. Ну, Теплов из альва. Он тоже выпил Гектора и теперь боится, что тот может убить его. Поехал искать хищных, которые умеют, ну… очищать жилу от кена. Он поехал искать сольвейгов, понимаешь?! А я ведь здесь, рядом, и…
— Я подумаю, что можно сделать, — перебил он. Помолчал немного, пристально меня изучая. Я поежилась. В силе ли еще наша договоренность? Сдержит ли Эрик обещание, которое давал в прошлом году? И внезапно поняла — мне все равно. Пусть лезет в голову и читает. Мне больше не хочется ничего скрывать.
— Где ты была сегодня вечером? — Вопрос заставляет вздрогнуть. Прямой взгляд не дает шанса укрыться, спрятаться за паутиной несущественных слов.
Опускаю глаза и наверняка краснею.
— Бога ради, Эрик, что за допрос?
Отчаянная попытка отвертеться. Неудачная.
— Просто ответь, Полина.
Он хочет правду. Я всегда была за честность. Вариантов немного…
— Ужинала, — отвечаю уклончиво. В глаза посмотреть все еще не хватает воли.
— Это не ответ.
— Какой вопрос, такой и ответ, — огрызаюсь на автомате, понимая, что все разрушилось. Неожиданное волшебство от его присутствия, нежность, забота. Все. Ничего этого больше не будет, если я скажу то, чего Эрик от меня ждет.
— Я просто хочу знать. — Тихий голос срывает последнюю защиту. Щит разлетается мелкими щепками. Я открыта и… свободна. От свободы этой, некогда желанной, хочется удавиться.