Я, Хобо: Времена Смерти
Шрифт:
– Пояснить не могу, Старшина.
– Точка MD - где?
– спросил я.
– В пространстве?
– Мы бы не стали Вас беспокоить, - возразил Картер, и я опомнился.
– Этот мир?
– спросил я, указывая вниз.
– Мир Четыре, Старшина.
Началась новая эпоха. Осознание этого потребовало от меня паузы в словах и действиях.
– На MD пошли?
– Старшина, сигнал не попал в общую сеть Палладины, - сказал Картер.
– Тревога не объявлена. Мы пытались уточнить информацию у Форта. Нам отказали. У нас у всех очень дурное чувство. Просьбу о помощи кто-то приказал игнорировать. Или погасил сразу на приёме.
– Кто из вас
– спросил я.
– Уже сутки вся связь в Палладине идёт через командный центр земного звездолёта "Наум Черняков", - ответил Картер.
– Нас просто отключили, когда мы попытались…
– Экватор четвёртый блокирован?
– перебил я его, вставая.
– Блокирован, Человеческий Призрак Старшина Навинн, - подтвердил Картер, вставая тоже.
– Вы сами сумели идентифицировать адрес отправителя?
– Только предположения, Старшина. АРЛ Форта утверждает, что малые борта все в наличии, работают по расписанию. Но нам кажется, что MD ушёл в Космос с одного из ТМ, скорее всего, с "ОК-ТМ", где первым шкипером Джон Ван-Келат, добрый человек сверху. Сигнал совершился уже на входе в атмосферу. Сигнал аудио. Режимных данных сигнал в потоках не нёс. Полётный дневник грузовоза запросить у Форта не удалось, только общие сведения. Но мы уверены: терпящий бедствие борт в момент MD был обитаем. MD отбил не автомат. С такты сыграно.
– Сколько прошло времени?
– Час три минуты, ЧП.
– И никаких действий по MD? Ни из Форта, ни с Птицы?
– Совершенно никаких, ЧП. Как будто не слышали.
– Ты бежал ко мне, Картер?
– Именно так, ЧП. Развернуть машину из зародышей было бы много дольше. Да и санкция нужна, сами понимаете. А вашего контакта у нас нет.
– Жди меня внизу, у дороги, - приказал я.
– Иди, Картер.
Он поклонился и почти побежал вниз по карнизу.
– Осторожней!
– крикнул я ему вослед.
Всё на поверхности. Они решили сделать быстро на сей раз. Час и чАса четыре минуты - почти поздно, но ещё не. Если они смогли не разбиться, не сгореть. Но дело шло, без сомнения, на секунды. Разные мысли появились у меня, пока я натягивал спецкостюм, укрывал мой крест, спускался вниз, в заросли, раскрывал землянку с ровером, выводил ровер на дорогу. Связываться с Настоящими Призраками смысла не было, информации недоставало не то что для принятия решений, но и просто для обсуждения ситуации. Единственно, что счёл я нелишним: послал предупредительный на контакты западных коллег, чтобы все оставались в мире Палладины, извинились перед Настоящими Призраками, если нужно, и вообще, были готовы к сбору.
Впервые за годы среди бела дня я вывел машину из-под пальм. Несложный расчёт показывал: необитаемый орбитер ЭЛЕКТРОН сейчас очень низко над горизонтом, а с Башни меня, да, могли заметить, но только если специально наблюдали за Оазисом. Я рисковал, но ведь и повод имелся. А точнее сказать: я даже не задумался о риске, когда решил ехать на Экватор на ровере. Время было жизнью для кого-то из космачей. Во-первых. И - границы Запрещённого Мира опять были нарушены - теперь и под этим солнцем. В-главных.
Картер вскочил на подножку на ходу. Он двигался как истый планетянин, абориген Тройки.
– Садись в кабину!
– крикнул я ему. Он повиновался, перелез через борт.
– Закинься, - сказал я ему. Он повиновался, да вдобавок уцепился за поручень, бывший перед ним на "торпеде".
– Держись, - сказал я ему и дал газ. Признаться, мне пришлось заметить в себе и приглушить до отказа удовольствие, когда
Мы не разговаривали с Картером по пути. Он сказал всё, а я всё спросил. Тридцать километров, прыгая с бархана на бархан, раскалясь под вечерней альфой, ровер преодолел за пятьдесят минут средних. На асфальт станции въехали в 20.15 местного. Меня встречали. Прямо на краю асфальтовой плиты, подстилающей территорию маяка. (Разумеется, я знаю, что такое асфальт, и, разумеется, то, что я называю асфальтом, таковым не является: плиту-подстилку строительный комплекс выплавлял тяжёлым светом из песка. Но повелось на грунтах называть шершавое стеклянистое рыжее производное асфальтом.) Периметральный, асфальтовый же парапет (полутора метров высотой) со стороны Оазиса (то есть с севера ровно) раскрывался широкими воротами; они были распахнуты, в воротах я резко сбросил скорость, пересёк полосу безопасности, въехал в улицу между складами 6 и 7, вот тут меня и ждали двое на скамеечке - под глухой стеной склада 7.
Я затормозил, встал в кабине, положив локти на раму ветрового стекла.
– Призрак Волк!
– сказал я.
Рядом с неожиданным Волком, приветствуя меня рукой, сидел знакомый мне хорошо маленький человек Поль Полянский. Он остался сидеть, а Призрак Лев Волк подошёл к роверу, привычно пнул ровер в переднее колесо, хлопнул рукой в перчатке по капоту, взглянул мне в лицо, заулыбался и произнёс:
– Привет, мертвец! Что может быть лучше хорошего личного контакта!
– Только явление Настоящего Призрака, - поддержал я его.
– Как дела на Северном Полюсе?
– Не поверишь, Дик!
– сказал он.
– Минус сорок вчера утром, а позавчера было минус десять и мокрая пурга. Вот и решил съездить к тебе в пустыню, погреть рёбра и полюбоваться твоими хвалёными миражами. От северных сияний я уже того удовольствия не получаю, а миражей никогда не видел. Ну а тут вон что. Так что я и вовремя к тому же прибыл.
– Тебе помогли твои Призраки?
– Шаттла у меня так и нет, Дик, - ответил он.
– Ты давно?…
– О тьма, сколько вопросов, Дик! Впечатление, что ты мне вроде и не рад, мертвец. Час назад. Собирался, не торопясь двигать к тебе, на ходу загорая. Господин Поль Полянский остановил, за тобой, мол, уже послали. Хорошо, я решил сначала завернуть на маяк. Разминулись бы.
– Рад был бы - вчера, завтра - сколько угодно, - сказал я.
– А сегодня ты, действительно, вовремя пришёл, и радоваться нечему. Залезай на подножку, поехали в центр.
Я посмотрел на маленького Поля Полянского, тот поклонился и жестом сказал, что пойдёт пешком. Я, не садясь, тронул ровер. Призрак Волк сделал на капоте жим на одной руке, мягко уселся, закрепившись ногами в поручнях релинга. Ботинки на нём были тяжеленные, от спецкостюма "буря", ярко-оранжевые. С форменными шортами и футболкой, какие носят маленькие люди на маяках Третьей, ботинки замечательно дисгармонировали. Рюкзачок свой Призрак Волк, не оборачиваясь, перебросил через ветровое стекло в кабину, его поймал и уместил на сиденье рядом с собой мой Картер.