Я хочу, чтобы...
Шрифт:
Юноша искоса глянул на него и отвернулся.
– А ещё именно он устроил кораблю, на котором мы плыли, миленький потоп, - добавил мальчик, закрывая глаза и раскидываясь на подушках в позе звезды.
– Помнишь того борова, который делал вид, что он - дядя нашего малютки Насима? Та-дам! Это был наёмный убийца. Он передал Насиму маленький свёрток, тот добавил его содержимое в вино, команда напилась, озверела и перерезала друг друга. А тебя и этого несостоявшегося самоубийцу случайно прибило к саду джинов, и у тебя случайно оказался я, чтобы вас
– А вещий ты случайно не знал, что это произойдёт заранее?
– вставил Амин.
– Знал, - усмехнулся мальчик.
– Ну и что? Вас прибило к саду джинов, над которыми я имею… некоторую власть, и которые не отказали мне в маленькой просьбе, подарив волшебный корабль, помогающий прямиком добраться до Гарибы, не теряя жемчужин и никого больше не подбирая по дороге. Ты рад?
– Я безумно счастлив, - огрызнулся Амин.
Валид открыл глаза и удивлённо глянул на юношу.
– В чём дело?
– Ты просто так угробил моряков, которые нас везли!
– Да ну, они были скучные, - отозвался Валид.
– Скучные люди не должны жить на земле… пусть валят к Вадду, он и так угрюмый мерзавец. Амин, ну что ты в самом деле? Не понимаю, почему вы, люди, так носитесь со смертью? Ну умерли, ну подумаешь…
Амин долго смотрел на волны - молча. Потом обернулся и медленно произнёс:
– Почему тогда тебе не нравится, когда убивают меня?
Мальчик вернул ему взгляд.
– Ты нескучный. И иногда умеешь удивить.
– И это всё?!
– А что ещё, смертный? Скука - это кошмар вашего мира. Помнишь сказку про волшебную пещеру? И про глупца, который её нашёл… этого…
– Али-баба, - вставил Амин.
– И что?
– Он был скучным, - вынес вердикт мальчик.
– Очень скучным. Он полез за сокровищами сразу, как только увидел волшебную пещеру. Вот ты, - он ткнул пальцем в Амина, - полез в волшебную пещеру за шехзаде, а не за золотом, чем очень меня удивил. А потом, когда мы пристали в Йяле, спокойно отправился на базар - считай, ту же волшебную пещеру - чем крайне меня расстроил. Я ненавижу, когда ты ведёшь себя как все, эти скучные, обычные… фу! Ты моя игрушка и должен…
– Игрушка?!
– Ну да, - кивнул Валид.
– Ну так вот, ты должен…
– Да иди ты сам… к Вадду!
– вскипел Амин и, швырнув в мальчика подушкой, сбежал в трюм.
***
До конца плавания Амин Валида больше не видел. Где носило не умеющего плавать мальчишку, юношу мало волновало - всё равно вернётся. Ему же интересно.
“Улетел куда-нибудь”, - думал Амин, меряя шагами палубу. Ну и шайтан с ним!
Из Насима компания оказалась никакая - ничего, кроме “хозяин” мальчик предложить не мог. Если бы Амин не спускался периодически в трюм с едой, мальчик наверняка бы ещё и голодал. Что с ним делать, Амин по-прежнему не представлял, но оставить в таком состоянии не мог. И продавать беззащитного мальчика… ну уж нет.
Валид обнаружился на поручнях - как-то ночью, когда Амину по привычке не спалось, и он выглянул на палубу, решив
Мелодия, грустная, нежная лилась над волнами, замирая где-то в сердце. Амин наслаждался ею и не сразу заметил, что лицо у Валида - под стать мелодии - печальное.
Печаль и даже… неужели отчаяние?
– с Валидом как-то не вязались.
Долго Амин не выдержал.
– Что случилось?
– Гариба, - кивнул на волны Валид, не оборачиваясь и не прекращая играть.
– Завтра будем там.
Амин сел рядом, задумчиво разглядывая мальчика.
– Ты не хотел туда. В Гарибу. Никогда не хотел. Но всё равно плывёшь. Почему?
– Ты плывёшь, - отозвался мальчик.
– Я за тобой.
Амин нахмурился. И тихо спросил:
– Почему тебе не нравится Гариба?
Он ожидал любого ответа, даже того, что непоседливый мальчишка с раздражением выкинет рабаб в воду.
Но Валид даже не сбился с ритма.
– Меня убьют там.
– Что?.. Откуда… погоди, Валид, но ты же феникс… ты… бессмертен?
Мальчик бросил на него короткий взгляд и печально улыбнулся.
– Я не феникс.
– Тогда кто?
Валид покачал головой, продолжая играть. Амин ждал - долго, потом, не выдержав, поднялся:
– Я не понимаю тебя.
– Я знаю.
Юноша сжал кулаки. Шайтан! Почем бы не объяснить нормально, а не играть в загадки? Как кто-то вроде него, относящийся к смерти так… равнодушно… может из-за неё так грустить? Как он вообще может знать, что умрёт, если сам говорил, что вещий только для других?
Амин вздохнул и повернулся к трюму. Решать загадки маленького паршивца, чтобы позабавить его ещё больше, он не собирался.
А вслед ему, прежде чем крышка люка захлопнулась, вместе с грустной мелодии донеслось тихое:
– Я не хочу снова в клетку.
Ночь шестая. Царевна Алия
Худенький, бледный мальчик в оборванной абае, открывающей коленки, стоял у ограды храма Аллат, протягивая руку ладонью вверх. И смотрел на прохожих грустными-прегрустными глазами. Время от времени идущие на вечернюю молитву кидали ему мелочь, и мальчишка - воплощение сокрушённой покорности - ползал на коленях в пыли, подбирая сверкающие медяки. А, стоило показаться носилкам, бросался ниц - не забывая протягивать руку - и тоненьким печальным голосом напоминал о том, что Аллат заповедовала помогать нуждающимся ближним и любое благое дело воздастся вдвое…
– Вдвое, говоришь?
– фыркнул выходящий из храма юноша-побережец.
– Ну-ну. А за обман что бывает? Не помнишь, говорит о нём что-нибудь светлоликая Аллат?
Мальчик вскинул на него громадные чёрные глаза.
– Захир, оставь его, - вздохнул подошедший спутник - по виду личный слуга шехзаде или как минимум сына эмира.
– Идём.
У стоящего перед ними мальчика жалко задрожали губы, а взгляд забегал, оценивая дорогой пояс побережца, абаю его слуги, ожерелье и броши на тюрбанах.