Я хочу тебя трогать
Шрифт:
Я надеялась на чудо спасения, ровно до тех пор, пока полуголую Ингу не схватили и не утащили из чертового ангара. Подруга кричала, плакала, она тянула ко мне руки, моля, чтобы я сделала хоть что-то ради нее. Они убьют ее, выкинут, словно мусор, где-нибудь на обочине. Видела это в их глазах. Там был приговор.
Мною завладела неконтролируемая ярость. Лучше сдохнуть, чем добровольно оставаться в лапах этих уродов. Начала вырываться из рук Берка, кричала, царапалась, и незамедлительно почувствовала холодное дуло пистолета у своего виска. Он приставил его ко мне, пообещал наполнить голову свинцом, если я хоть немного сдвинусь с места. Дикий ужас сковал тело, лишив воли и рассудка. Я в
– Берк. Пора. Самолет ждет нас, - произнес с жутким акцентом мужчина. Они вообще все говорили по-русски не очень хорошо, временами переходя на иностранный язык. Турки.
– Заткнись, сука, хватит брыкаться, - ругается один из них, перехватывая меня так, что теперь его рука душит горло. Страх за подругу отступает на второй план, в тот момент как легкие начинают гореть от нехватки кислорода.
Меня заносят куда-то и бросают на пол. Пытаюсь подняться, но меня вдруг придавливает тяжестью чьего-то тела.
– Лежи, не рыпайся, поняла?!
– раздается рычание над головой. Я пытаюсь дернуться, но шею опаляет острая боль от укола, и перед глазами все меркнет.
Меня укачивало на воде. Казалось, будто я маленькая щепка, гонимая волнами океана. В голове пульсировало, а в руках сосредоточилась острая боль. Попытавшись распахнуть глаза, сжалась от нового приступа агонии. Такое чувство, будто кто-то шмякнул меня об стену, оставив умирать.
Снова и снова пыталась прийти в себя. Переждав волну неприятных ощущений, осмотрелась. Тишина. Над головой серый потолок. Я в какой-то комнате. Реальность происходящего затапливает меня в тот момент, когда, опустив взгляд, я вижу собственные руки, сцепленные металлическими наручниками.
Вечер. машина. Сергей. Инга. наше похищение. Страшные мужчины в черных масках, их угрозы. Берк. От воспоминаний о том турке страх окутывает, проникая по венам в самое сердце. В груди все леденеет от мысли, что меня вывезли из России.
Они говорили что-то о частном самолете, о каком-то Миротворце. Чего хотят эти мужчины? Выкуп? Но зачем же тогда вывозить из страны? Нет, меня не собираются отпускать. И эта мысль оглушает. Заставляет мысли метаться в голове с удвоенной силой.
Превозмогая боль во всем теле, пытаюсь принять сидячее положение. Свесив ноги с кровати, несколько минут сижу с закрытыми глазами, пережидая дикий приступ головокружения и тошноты. Я одна, и это немного радует. Вокруг полутьма, лишь маленькая лампочка на потолке комнаты служит единственным источником света. Небольшие проемы окон в стене чем-то заклеены. Кое-как поднявшись с кровати, приближаюсь к одному из них. Протянув сцепленные впереди себя руки, пытаюсь отодрать мягкую ткань, которой замуровали стекла. Тщетно. Не получается дотянуться. Слезы брызжут из глаз, когда я понимаю, что к моему похищению тщательно готовились и, по всей видимости, собираются держать здесь очень долго. Отсутствие розеток, привинченные к полу ножки кровати, стола и стула. Сукины дети, да кто они такие?! Что хотят от меня?!
Вернувшись к кровати, опускаюсь на матрас. Устало опустив голову на подушку, прячу лицо в ладонях, сотрясаясь от рвущихся рыданий. Господи, неужели все происходящее - не страшный сон? Неужели они убьют меня? Так пусть это делают скорее, и не мучают! Я не вынесу насилия и издевок. Просто схвачу первый попавшийся острый предмет и перережу себе вены. Или еще что-то
– Папочка, где ты?
– рыдаю, свернувшись калачиком.
– Где ты, родной? Сережа. что с ним? Они так сильно били его. Инга. Что они сделали с моей подругой? Глупая, и зачем она бросилась ко мне там, возле машины? Хотела помочь, но что может девятнадцатилетняя девчонка против пяти вооруженных головорезов? Что за изверги эти люди? Что такого плохого мы сделали им? Почему они напали, почему похитили меня?
Вдруг меня охватывает такая безнадега и боль, что нет сил сидеть на месте. Возможно, если я предложу им денег, они отступятся от своих планов? Я ведь не видела их лиц, они не снимают черные маски. Я не дам показаний, не наведу полицию. Я просто хочу домой, к папе, к жениху. Бедный отец, у него проблемы с сердцем, в прошлом году уже был инфаркт. Он не переживет, если со мной что- либо случится. Он уже слишком стар и слаб для таких ужасов. Сорвавшись с места, я бегу к двери.
– Откройте! Мне нужно поговорить с главным! У меня есть предложение! Деньги! Мой отец готов заплатить вам много денег, если вы отпустите меня! Слышите?!
– кричу, тарабаня сцепленными между собой кулаками. Бью эту чертову дверь снова и снова, но ответа нет.
Внезапно с той стороны раздается какой-то шум. Приближающиеся шаги и звон ключей. Отхожу назад, смахивая рукавом слезы. Когда Берк появится передо мной, буду убедительной, постараюсь выглядеть уверенно. Я покажу ему, что со мной можно заключить сделку, и это будет лучшим решением.
Спустя несколько мгновений дверь открывается, и передо мной предстает фигура в черном. На мужчине маска, я не вижу лица, но уже сейчас понимаю, что он - не Берк. Главарь намного выше и мощнее этого человека.
Глава 3 часть 2
– Прошу, дайте мне поговорить с Берком, у меня есть предложение.
– превозмогая частую дрожь, пытаюсь звучать уверенно, но заглянув в глаза мужчине, инстинктивно пячусь назад от того, что в них увидела. Ненависть и похоть. И я не могу понять, чего больше в этих черных страшных безднах.
– Давай посмотрим, что ты можешь предложить.
– я слышу ухмылку в его голосе. Ломаный русский, вкупе с устрашающим внешним видом мужчины. По телу прокатывается дрожь страха. Сглатываю мешающий ком в горле.
– Позовите главного, я буду говорить с ним.
– произношу срывающимся на шепот голосом.
Он наступает на меня. Медленно. Его взгляд раздевающий, липкий. Мне настолько не по себе, что я прижимаю руки к груди, желая спрятаться от него.
– Ну же, чего молчишь?
– впечатав меня в стену, сжимает ладонью мое горло. От прикосновений его мерзких рук подкатывает тошнота.
– Язык проглотила? Давай-ка посмотрим, что у нас там спрятано такого.
– ухмыльнувшись, он накрывает рукой полушарие моей груди, сжимает до боли. А потом резким движением разрывает ворот платья.
– Ох*енные сиськи, - впивается зубами в сосок, заставляя вскрикнуть от боли и испуга. По телу прокатывается волна дикого омерзения и злости. Я пытаюсь оттолкнуть ублюдка.
– Не трогай меня, - молочу его по голове, зверея. Пытаюсь содрать с него маску, вцепляюсь пальцами в ткань, но когда у меня практически получается это сделать, щеку опаляет острой вспышкой боли от удара его ладони.