Я хочу жить
Шрифт:
– Нет, – резко ответила Доо, – пойду, пообщаюсь с нашей гостьей в подвале.
Она почувствовала, как его взгляд на мгновение задержался на ней, как будто он хотел сказать что – то ещё, но в итоге лишь кивнул. Доо открыла дверь, и холодный воздух подвала обнял её, как будто предвещая, что впереди её ждёт нечто большее, чем просто разговор.
Доо спустилась вниз, в ту темную и сыроватую комнату, где царила тишина. На полу лежала девушка, ее глаза были открыты, но выражение лица не выдавало никаких эмоций. Она даже не повернулась, чтобы посмотреть на Доо, как будто была погружена в свои мысли или в состояние полного безразличия.
–
Девушка, медленно перевела взгляд на Доо. Она изучала лицо незнакомки, скрытое под черной маской, и попыталась сесть. Но силы ее покинули, и попытка увенчалась неудачей – она лишь едва приподнялась, прежде чем снова рухнула на пол.
Доо вздохнула, понимая, что Крисс нуждается в помощи. Она протянула руку и, аккуратно поддерживая ее, помогла ей сесть и опереться на холодную стену. Теперь, когда Крисс была в более удобном положении, Доо могла разглядеть ее лицо.
Правый глаз Крисс полностью заплыл, придавая ей болезненный вид. Кровь, струившаяся из носа, запеклась над верхней губой и на подбородке, создавая жуткий контраст с ее бледной кожей.
Крисс сидела, опершись о холодную стену, её дыхание было тяжёлым и прерывистым. Внутри неё бушевали эмоции, которые она старалась подавить. Комната была тускло освещена, и тени, казалось, танцевали вокруг ее похитительницы.
Доо, заметив её состояние, тихо произнесла, указывая на дверь в стене, справа от нее: – Там ванна. Хочешь, помогу умыться? Сходишь в туалет. А потом я принесу тебе матрас и чего – нибудь выпить и перекусить. – Её голос звучал мягко.
Крисс, кивнула. Она встала, опираясь на стену и Доо, и направилась к двери. Крисс остановилась, её дыхание стало еще более тяжёлым, а ноги, словно подкошенные, не хотели её слушаться. Она сделала всего несколько шагов, но ощущение усталости охватило её, как будто она пробежала марафон. Она опустилась на пол. Её взгляд скользнул по Доо, и она едва смогла вымолвить: – Мне нужно отдохнуть. В голосе Крисс звучала усталость.
Доо старалась поддержать Крисс. Она понимала, что Крисс переживает тяжелый момент, и не торопила её, давая время на восстановление. Время шло, и спустя несколько минут, когда девушка собралась с силами, они обе поднялись на ноги и направились в ванную.
Доо помогла Крисс стянуть штаны, поддерживая её, чтобы она не упала. Крисс была слабой и неуверенной в своих движениях. После того как она смогла справиться с необходимостью, Доо взяла её за руку и посадив на край ванны включила воду в раковине, когда та стала более менее теплой она помогла ей умыться. Вода, струящаяся из крана, была прохладной. Когда кровь с лица Крисс была смыта, она, словно одержимая жаждой, припала к крану, жадно хватая воду губами. Это было не просто утоление жажды, а попытка вернуть себе силы. Доо смотрела на неё с пониманием и вспоминая свои ощущения, когда ее впервые всхлопнуло от своей же ловушки. Она всегда проверяет их на себе, прежде чем начать использоваться на других.
Доо помогла девушке встать, поддерживая её под руку. Они медленно направились обратно в подвал. Девушка шла, шатаясь, но с каждым шагом её уверенность росла. Доо почувствовала, как её плечи разгрузились, она смогла немного восстановиться.
Когда они добрались до места, Доо аккуратно опустила девушку на пол и направилась
Крисс, еле слышно, ответила: – Чай. – Она кивнула, и вышла из подвала.
7
Крисс лежала на холодном полу подвала, её тело было истощено, а разум затуманен жаждой. Мысли о побеге и о том, как она оказалась здесь, отступили на второй план, уступив место единственному желанию – воде. Её губы потрескались, а язык прилип к нёбу, словно она оказалась в безжизненной пустыне, где каждая капля считалась сокровищем.
Внезапно дверь в подвал приоткрылась, и в проёме показалась фигура. Кто – то замер на пороге, и в этот миг Крисс почувствовала, как её тело отозвалось на присутствие силы… – тонкая, едва уловимая, это было словно капля воды на пересохшую почву – мгновенное облегчение, которое заставило ее сердце забиться быстрее. Она испугалась, что выдаст себя, что её лицо выдаст все те чувства, которые она старалась скрыть. Она постаралась скрыть бурю эмоций, которая бушевала внутри. Решила принять отрешенный вид, словно была просто безжизненной куклой, лежащей на полу. Но внутри все бурлило.
– «Магический барьер разомкнулся, значит, если меня не собираются убить, то потихоньку сила вернется. Барьер не высасывает силу, а только не дает ей проникнуть в этот подвал.»
В этот момент к ней подошла девушка, и, присев на корточки, спросила: – Привет, как самочувствие? Хочешь поговорить о том, как и почему ты здесь?
Лицо женщины было скрыто под черной маской, у похитительницы азиатские корни – это было очевидно по форме глаз и легкому изгибу бровей. Волосы женщины были затянуты в аккуратный хвост, который, казалось, был тщательно уложен, чтобы не отвлекать ее от целей. Однако сам хвост выглядел живым: коса, свитая из длинных прядей, перевалилась через левое плечо и слегка покачивалась, когда та наклонила голову, словно подчеркивая ее напряжение и сосредоточенность.
Крисс чувствовала, как страх и любопытство переплетаются в ней. Кто эта женщина? Каковы ее намерения? Она понимала, что в данный момент каждое движение и каждое слово могут стать решающими.
Когда похитительница вышла Крисс с удовольствием отметила, что магия снова пробилась к ней, и теперь медленно помогала ей восстановиться.
Девушка закрыла глаза, погружаясь в тишину и сосредоточенность. Она ощущала, как ее сила, хоть и ослабленная, медленно наполняет ее энергией, как теплый свет, проникающий в каждую клеточку ее тела. Но даже в этом состоянии покоя ее мысли не оставляли друзей.
«Интересно, как там Иви?» – мелькнула мысль. Крисс знала, что ее подруга, полная решимости и храбрости, уже, вероятно, обошла все морги и больницы в поисках информации. Иви всегда была готова на все ради своих близких, быть в их числе было для Крисс самым важным моментом в ее жизни.
Крисс начала вспоминать свою жизнь.
Она началась в сером маленьком городишке на севере страны, где ветер завывал сквозь пустые улицы, а дома казались заброшенными даже в час пик. В больнице, в окружении унылых стен, мать оставила ее сразу после родов, умерев. Отец? Даже не знаю его имени. Моя жизнь началась с одиночества, и это одиночество стало моим первым другом.