Я - хороший!
Шрифт:
Подбежали ещё люди, поняли, в чём дело, подняли на руки потерявшую сознание Светлану и унесли к соседям. Когда принесли на свет, все ахнули — чёрные волосы соседской девчушки были покрыты сединой на висках.
Позже она узнала, что отец сам поджёг дом, облив бензином. Потом стоял и хохотал, как безумный, на улице. А мама кое-как вывалилась из дома на снег, разбив окно.
Больше ни разу не появился в их семье Григорий — ни после лечения в больнице, ни после принудительных работ. Возможно, мама Светы ждала, что придёт и попросит прощения. Но она никогда больше не заводила разговор
И вот теперь вспомнил. «Доченька», видишь ли… Вспомнил, когда старость постучалась в двери.
«Много лет болею сахарным диабетом. В прошлом году врачи правую ногу отрезали, в этом году — левую по колено. Женщина, с которой жил, бросила меня. Её дети и слышать не хотят обо мне. Больше не к кому обратиться. Помоги, доченька, хотя бы устроить меня в дом престарелых.»
Именно это письмо лишило покоя Светлану. У кого спросить совета? Мама давно покинула этот мир. А чтобы с мужем поговорить, до сих пор не собралась духом. Нет, она знает, что он не скажет: «Забудь, как он забыл тебя в своё время». Светлана боится собственной слабости…
… — Давай привезём к нам. Долго ли ему осталось жить.
— ?
— Каким бы он ни был, он ведь тебе отец.
— Отец? Ты же знаешь каждую минуту моей жизни, Женя…
— Знаю. Ещё знаю, что у тебя большое сердце. Если бы было не так, разве прожил бы с тобой двадцать лет, понимая каждый взгляд, рябинушка моя?
«Рябинушка…» Это любовное обращение Евгения к жене. «Я влюбился не в твою красоту, а в твою гордость. По сравнению с другими, ты на недосягаемой высоте. Как осенние ягоды рябины», — так сказал он однажды.
Вот опять своим сладким обращением заставил заплакать от радости.
— Не плачь, Света, не плачь, рябинушка моя! — сказал Евгений, обняв жену.
— Каким бы ни был, он твой отец… — опять повторил давешние слова.
«Не плачь, Света!» Перед глазами женщины, смотрящей на мужа запрокинув голову, будто порвалась пелена. Слёзы радости вернули память о молодых годах совершенно трезвого отца и она словно услышала его ласковые слова: «Не плачь, Светочка, не плачь, доченька!»
Опора страны
Как-то, помнится, вышестоящее начальство обещало облагодетельствовать нашу организацию автомобилем КамАЗ. От этого у меня будто крылья выросли. Только, как обычно, у радости жизнь коротка. Пока приказ о выделении машины от самой высокой инстанции дошёл до нашей конторы, визы, подписи, протоколы, акты, накладные росли, а мои крылья становились всё меньше и меньше.
Сначала заявили, что нет новой машины, затем сказали, будто самим не хватает, потом оказалось, что не те бумаги предоставили. В общем, через полгода немыслимых унижений, стояний перед высокими дверьми, сидений на низких диванчиках просторных приёмных сдались…
Сдались под напором моих требований, ибо не я просил, за язык начальство
Если вы можете представить себе самый грязный, самый неухоженный, ржавый, вызывающий жалость, чувство омерзения, наконец, грузовой автомобиль, то это будет он. Не представляете, насколько глубоко было моё разочарование.
— Не нравится — не берите! Найдётся другой хозяин, — сказал начальник гаража. — Мы его выставили на продажу. Последнее предложение было десять тысяч.
Да знаю я, что они только и ждут отказа. Откажусь — больше предлагать не будут. Что поделать, машина нужна, подписал акт приёма-передачи.
Теперь другая задача — найти водителя для этой «чёртовой колесницы». Да такого, чтоб разбирался, привёл в божеский вид. Посоветовали подать объявление на радио. И понеслось…
Безостановочно звонит телефон, входная дверь кабинета практически не закрывается. Одно дело — шоферня, замучили их жёны звонками: сколько будете платить, какая машина, какой режим работы, есть ли командировки…
Чем больше претендентов, тем труднее выбрать, оказывается. Как в том анекдоте про ишака, который подох с голоду, остановившись между двумя стогами сена — так и не выбрал, из которого есть. Вот и человек недалеко ушёл от осла в этом вопросе. Это как у грузчика: изо дня в день таскал тонны картофеля в мешках с одного места на другое — хоть бы хны. Но стоило ему усложнить задачу — попросить перебрать: крупные картофелины в одно место, а мелкие в другое, то он за пару часов устал до невозможности. Потому что появился груз ответственности. Так и у меня — не знаю, какой картофель выбрать.
В один из дней дверь кабинета открыла чья-то уверенная и крепкая рука. На пороге появились двое. Первый, тот, который рванул дверь, был низкого роста, с животиком, круглолицый, лысоватый, улыбчивый мужчина лет пятидесяти. Второй, напротив, черноглазый, черноволосый, загорелый, худощавый, высокого роста, лет тридцати.
Тот, который постарше, твёрдыми шагами приблизился к моему столу и протянул пухлую руку:
— Тимофей Иванович! Региональный представитель Минского тракторного завода. Вообще-то я обеспечиваю тракторами несколько регионов, не только наш. Тут мы в машине ехали с Васькой… Познакомьтесь — это Василий! Так вот, едем в машине, слушаем радио и слышим в рекламе, что вам нужен водитель КамАЗа. Я и говорю Ваське: «Всё, парень, эта машина будет твоей!»
Потеплело у меня в груди, будто вытащили из картофельной кучи. Тем более, что мужик с техникой связан — с запчастями поможет. Раз привёл человека, значит, чувствует ответственность за него.
— Вот такой шофёр, — сказал Тимофей Иванович начальственным тоном, показывая большой палец. — Всю жизнь в автоколонне отработал. Ну-ка, Вась, покажи трудовую книжку. Не хотели отпускать. А сами зарплату не платят. Пришлось самому со скандалом забрать трудовую. А что? Надо помогать друг другу.
«Ну всё, — подумал я обрадованно. — Похож на хорошего человека. Будет помогать. Может, и запчасти подгонит».