Я – хранитель света!
Шрифт:
Вместо меня ответил неприкаянный. С раззявленной пастью тьмы он понесся на нас двоих, словно хотел сожрать. Хотя почему словно? Меня – так вполне мог. А вот адепта, как хозяина источника, навряд ли.
Впрочем, судя по панической реакции некроманта, он в первую секунду забыл о зеркале. А я нет. И, совершив еще один рывок, вцепилась в полу его куртки. Тут-то этот недомаг, у которого улетучилась вся самоуверенность, понял, что я хочу сделать. И попытался мне помешать.
Мы сцепились, как двое остервенелых псов, но я была, может, и слабее, зато проворнее.
И, выдрав из внутреннего кармана источник, я тут же откатилась с криком:
– Он твой, мертвец!
Неприкаянного дважды приглашать не пришлось. Сгусток черной тьмы буквально прошил собой тело некроманта. Не помогли ни амулеты, ни защитные плетения…
Дикий крик, казалось, пробил барабанные перепонки навылет. Я впервые видела, как выглядит проникновение. После такого не маг превращается в горстку пепла, а обладающий даром – в овощ, сознание которого не доступно для телепатов, а душу не сможет призвать ни один некромант, ведь она заперта в живом, но бессознательном теле.
«Слабак! – услышала я мысленно. – Его отец – сильный некромант. А этот… решил, что всесилен, раз украл источник…» – И тут тьма развернулась, вперив в меня уголья своих глаз, и обвиняюще проревела без единого звука: – Почему ты его не разбила?» Казалось, у меня мозги при этом взбило венчиком.
Мне стоило немалых усилий не уронить источник. Потому что едва его осколки крошкой брызнут о каменный пол, как я останусь не только без ответов на свои вопросы, но и без жизни.
Глава 3
«Может, потому, что еще хочу жить?» – упрямо вздернув подбородок, мысленно спросила я.
«А резерва-то на это желание хватит? – в ответ оскалился беззубым ртом-провалом дух, и я ощутила, как его щупальца мрака начали оплетать мои ноги. Холод вмиг пробрался под кожу, не вымораживая, но вызывая неприятный озноб. Вреда это не причиняло. Физического так точно. Но на психику давило не хуже, чем надгробная плита. Неприкаянный же, довольный произведенным эффектом, продолжил: – У тебя сейчас нет своей магии. Совсем. Я это чувствую. Ты пустышка. Я ощущаю лучше тебя твой резерв… Он… Впечатляющий, способный вместить столько энергии… И в нем – ничего… Почти выгоревший дар. И на самом дне лишь слабая искра. Да и то… Ты скорее ей не управляешь, а лишь хранишь… С такой даже простую удерживающую петлю не сплести…»
Дух еще что-то говорил и говорил, обвивая меня черным туманом своего тела, как удав жертву, но я не слышала, пытаясь осознать услышанное. Что он имеет в виду?
Или просто пытается отвлечь, чтобы я, задумавшись, сделала неосторожный шаг, запнулась, упала еще раз, потеряв равновесие, и разбила источник?
Так, нужно сосредоточиться! Немедленно! Я стиснула зубы, желая хотя бы так отрезвить себя от дурмана слов того, кто застрял между мирами живых и мертвых.
«Ну-ну… попробуй…» – прозвучал в моей голове глумливый голос неприкаянного.
«Хочешь освободиться?» – в свою очередь, спросила я.
«Ты не разбила его. –
«Плохой пример может, конечно, стать хорошей идеей, – отозвалась я. – Но это не мой случай».
«А разве ты не…» – начал было неприкаянный.
«Вообще-то, мне от тебя нужно не служение, а правда», – перебила я духа.
«Правда?! – возмутился дух. – Лучше бы ты хотела простого подчинения!»
«Почему?» – я удивилась.
«Потому что правда редко кому нравится. И ее лучше сообщать со стены крепости, держа в руке смертельное заклятье. Особенно когда у тебя нет точных ответов».
– Ты даже не знаешь еще, о чем я спрошу, – настолько возмутилась, что перешла с речи мысленной на обычную. Ну как перешла… Попыталась. Из горла вылетел сип, больше похожий на надсадное карканье, чем на нормальные слова. Все-таки голос я себе сорвала. Но дух разобрал. Хотя подозреваю, что не звуки, а мысли.
«О том, кто приказал тебя уничтожить?» – раздалось в моей голове. И хотя у мыслей не было интонаций, мне показалось, что в вопросе проскользнули… усталость и раздражение.
«Да. Откуда ты…»
«На твоем месте я спросил бы то же самое, – ответил дух, и я ощутила, как кольца вокруг ног начинают раскручиваться, а холод отступает. – Но я не могу дать ответ. Знаю только, что это женщина. Или девушка. Она пообещала ему, – кивок в сторону бесчувственного – навсегда бесчувственного – тела адепта, – как только он устранит тебя, выполнить его желание».
Мне показалось или при этих словах то место, где у неприкаянного должен быть рот, изобразило похабную ухмылку, словно намекая, какого рода желание загадал самонадеянный некромант?
«Хотя, сдается, ничего бы он от нее не получил, кроме смерти, – спустя несколько секунд задумчиво добавил дух».
В первый момент мне захотелось возразить на такое заявление. Но потом я прикинула, что убить исполнителя, чтобы молчал, или заплатить ему за работу – выбор, который всегда стоит перед заказчиком. Первое надежнее. Не придется выполнять обязательства, и тебя точно не будут шантажировать.
«Верно мыслишь, – раздался в мозгу одобрительный голос неприкаянного. – Вымогательство – то, чем порой любят грешить дилетанты. А наш с тобой общий знакомый, увы, на профессионального ликвидатора не тянет… Этот недомаг сам подписал себе смертный приговор, когда согласился тебя устранить. В любом случае он был бы покойником. Не сегодня, так спустя пару дней…»
«Но он еще не умер», – возразила я, глядя на бледное лицо.
«Но уже и не жив», – парировал дух.
«Значит, ты не знаешь, кто так жаждет моей смерти? – спросила неприкаянного».