Шрифт:
Это было как смертный приговор: знать, что я никогда не смогу обнять тебя, никогда не смогу рассказать тебе, что же ты для меня значишь.
— Сесилия Ахерн
17 мая, 2004 г.
В просторном кабинете со светлыми, почти белоснежными стенами наряду с майской прохладой ощущалась свежесть раннего утра.
Через открытое окно доносились голоса детей, играющих на детской площадке. Слышался неприятный звук тормозов маггловских автомобилей. Пасмурный Лондон проснулся на рассвете, а вместе с ним и его жители.
Кто-то спешил на работу; ученики
Взгляд зелёных глаз скользнул по полупустым полкам, остановившись на горшке с цветком. Не до конца распустившийся бутон дикой розы отчаянно тянулся к солнечному свету, просачивающемуся в комнату сквозь плотные жалюзи.
Мими чувствовала себя так же, как и этот цветок. Правда её почва была непригодна для жизни, а лучи весеннего солнца и вовсе не грели вот уже который год.
— Зачем вы здесь, Мими? — женщина с идеально уложенными волосами сдвинула очки на кончик носа, выжидающе глядя на пациентку.
Повернув голову в сторону миссис Леман, молодая женщина потупила взгляд на свои дрожащие пальцы, разглядывая тонкое колечко со стеклянным камнем. По меркам ювелира оно не имело ценности. Пустой камень с голубоватым отливом, обрамлённый металлическим ободком.
Для Мими же оно было бесценно. Ей подарил его школьный товарищ, лицо которого она позабыть не в силах.
Прокрутив кольцо на правой руке, девушка перевела взгляд на женщину, скованно улыбаясь.
— Я? — она помедлила, беглым взглядом ища за что можно зацепиться. — По правде говоря, я не знаю. Ваш телефон дала мне моя школьная подруга Гермиона Грейнджер. — Мими ладонью прикрыла рот, издав еле слышный смешок. — Она весьма заботлива.
Женщина понимающе кивнула, ожидая продолжения. Мими не стала тянуть. Пригладив локоны шоколадного цвета, она продолжила:
— Я окончила школу в семнадцать, затем устроилась на работу в качестве целителя, — девушка взглянула на врача, на лице женщины не дёрнулся ни один мускул, — к девятнадцати получила повышение, и теперь у меня есть свой личный кабинет.
Она попыталась изобразить беспечную улыбку, гордясь своим пусть и маленьким, но достижением.
Некое чувство утраты кольнуло извне, напоминая о том, что всё не так радужно, как хотелось бы. Её давно уже ничего не волновало. Однако она научилась приспосабливаться, живя в мире, где для неё явно нет места.
— Это всё, мисс Гриффин? — отложив на невысокий стеклянный столик блокнот с шариковой ручкой, женщина на коленях сцепила руки в замок.
Мими призадумалась, устремив взгляд к белоснежному потолку. Сейчас она как никогда была похожа на ребёнка.
— Пожалуй, многим людям не хватает детской беспечности с долей веселья. — Девушка улыбнулась, вспомнив слова давнего знакомого.
— У меня есть кот! И как я могла про него забыть? Он такой рыжий, с пушистым хвостом. Правда он глух, и у него нет левого уха, но я всё равно считаю его потрясающим.
Женщина прищурила светло-карие глаза, меланхолично снимая очки. За долгие годы работы и общения с самыми разными людьми, миссис Леман научилась делить пациентов на три категории.
Первая: запущенный случай и полное отрицание происходящего.
Вторая: непринуждённый разговор склеит разбитые осколки потерянного разума.
Третья и самая редкая: неизвестность, а точнее незнание того, чего стоит ожидать.
— Мне пока не ясно, с какой целью вы здесь. Пожалуй, мисс Грейнджер не стала бы посылать вас ко мне напрасно. Скажите, вас что-то тревожит? Вы хорошо спите?
— Вы правы, Гермиона весьма проницательна. Сплю я довольно спокойно, бессонница меня не мучает. Тревожит? — Гриффин призадумалась, откидываясь на спинку кожаного кресла. — Наверное, нет. Мне кажется, я давно смирилась.
— С чем же вы смирились, мисс Гриффин?
— Со смертью, — Мими понурила голову, разглядывая свои потёртые в коленях джинсы.
Деловито закинув ногу на ногу, миссис Леман озадаченно задержала взгляд на тусклой улыбке шатенки.
Что творилось в голове у этой девушки?
Задавшись тем же вопросом во второй раз, женщина нарушила тишину очередным вопросом:
— Что вы имеете в виду?
Мими ответила сразу, не тая правды:
— Я люблю человека, который мёртв уже шесть лет. — Она кисло улыбнулась, до краев переполненная печалью.
— Вот оно что. — Миссис Леман двумя пальцами левой руки потёрла переносицу, понимая, что разговор будет не из простых. — Что же произошло?
— Война.
Мими упустила тот момент, когда её разум погрузился в чертоги воспоминаний, картинка за картинкой перебирая моменты прошлого. Она помнила всё в мельчайших подробностях, даже то, что казалось утерянным навсегда.
Вымученная улыбка матери, когда акушерка торжествующе произнесла: «Это девочка!».
Тёплые, шершавые и слегка мозолистые ладони отца. Каждый вечер, сидя на кухне за круглым столом, он учил её, как правильно создавать оригами. Может, Мими и не была шибко талантливой, но те мгновения, проведённые с отцом, имели для неё особое значение.
Мистер Гриффин ушёл из жизни рано, на тот момент ему не было и тридцати.
Его жена — Анна, долго не могла смириться с кончиной мужа, на долгие годы оказавшись выбитой из колеи. Мими старалась поддерживать мать так, как это мог сделать восьмилетний ребёнок.
14-го апреля 1988 года Мими оказалась на пороге маггловского приюта, крепко сжимая потрёпанный жизнью чемоданчик. У неё не было никого, кому бы она была нужна.
Брат её отца наотрез отказался от опеки над ней сразу же, стоило социальным работникам появиться на пороге. В последующие годы он так и не дал о себе знать. А для родственников матери Мими и вовсе не существовало.