Я- Хюррем!

Коралевских Наталья Михайловна

С этими мыслями он и откланялся, предоставив обморочную зазнобу заботам матери.

– Ибрагим, останься, - негромко окликнула грека валидэ. Тот замер на пороге, глядя вслед улепетывающему Сулейману как побитая собачка.

– Д-да, валидэ?

– тебе понравилась русская рабыня?

– Что вы, валидэ, как можно!!- аж побледнел бедный грек, воочию увидев себя с содранной шкурой и довольного Сулеймана в роли скорняка – рядом. – Я на нее и не смотрел даже..

– Ну так смотри!- с этими словами валидэ хамски сдернула с обморочной

девушки платье, обнажив ее до талии.

Ибрагим сглотнул. Грудь у наложницы и впрямь была… ничего такая…

– А какие ноги! – продолжала искушать Айша Хафса, заметив плотоядный блеск в глазах грека. Бедная Хатидже мысленно заходилась в истерике из-за маминых причуд, но квакнуть что-либо не осмеливалась. – Она изумительно сложена, будет хорошей матерью и родит много детей!

– Рад…за нее…- облизав взглядом показанные ноги наложницы. Отозвался Ибрагим.

– И после обучения в Школе Наложниц!!- многозначительно подвигала бровями мама султана. –Она доставит многие часы наслаждений тому мужчине!...Который!!.

– Ее вые*ет,- мрачно закончила за нее пришедшая в себя девушка. Валидэ пискнула. Последнего слова Хюррем она не поняла.- Ну у вас и нравы, Боже ты мой..

– Христианка…-покривилась валидэ.

– Нет Бога, кроме Аллаха, -пожала плечами девушка. –Ну скажу я это, и что изменится? Бог един, перед ним все равны…

– Нет Бога, кроме Аллаха!!-мвозмущенно перебили ее три голоса –Ибрагима, валидэ и Хатидже. –И Мохаммед …

– Пророк его!- огрызнулась Хюррем. – Знаю, знаю, читала, слышала, понимаю и принимаю, успокойтесь только!

– Она произнесла слова шахады…-неожиданно дошло до валидэ.

Три абсолютно змеиных взгляда скрестились на бедной наложнице.

Глава 3.

Ибрагима мучили смутные предчувствия. После того как валидэ начала откровенно предлагать ему новую наложницу, бедному греку стало не по себе. Если и раньше он не подозревал в валидэ большой к себе любви, то теперь уверился в ее дурных намерениях окончательно.

Это же надо — додуматься?! Отнять новую игрушку у султана!

И ведь сама рыжая рабыня не стала и на секунду этого отрицать. Стоило султану, подслушивавшему у дверей, вломиться в покои валидэ в тот момент, когда они пытали Хюррем, откуда она знает слова шахады и кто ее им научил, как рыжая стерва моментально сдала всех и вся!

«Ой, Сулейман, а я думала — у вас так положено, попользовался султан, и сразу передаривают, типа чтобы никто не остался в обиде…»

Как султана перекосило-о!

Ибрагим вспомнил его лицо и содрогнулся. Лицо валидэ-султан тоже оптимизма не внушало.

Сейчас рабыню готовили к вечернему представлению для султана, хотя Ибрагим сильно сомневался, что она его переживет. Айше Хафса Султан была женщиной злопамятной…

Пара капель яда в лукум — и нет больше русской рабыни, не умеющей держать язык за зубами. И проблем, которые

от нее могут быть в будущем — тоже нет.

Со вздохом опустившись на подушки, Ибрагим потянулся к кальяну. Нервы бедного Хранителя Покоев были на пределе.

И все из-за какой-то рыжей, не особо красивой девицы!

Хотя, надо признать — есть в ней какое-то совершенно особое очарование… Несвойственное привычным женщинам из гарема.

Свободная, вольная, непокорная! Бунтарка по натуре — ей тесно будет в гареме, среди покорных женщин под чадрой, одной из многих — она захочет власти над всем миром!

Ибрагим и не представлял себе, насколько он близок к истине, но даром прорицания бывший грек, к несчастью, не обладал.

Втянув в себя ароматный дым, Ибрагим погрузился в сладострастные фантазии, главной героиней которых была рыжеволосая бунтарка Хюррем.

Ну кто же виноват что у нее такая грудь? И ноги…

***

Меня погнали в хаммам, чему я была откровенно рада. Сладострастно-голодная хищная рожа Сулеймана мне будет снится в кошмарах. Такой блеск в глазах, разве что слюной не капает… Хочу — и баста!

А моего мнения почему-то никто не спрашивает.

Пока меня растирали жесткой мочалкой из люфы, я прикинулась спящей и попыталась всесторонне обдумать свое положение — мягко говоря, незавидное.

Язык мой — враг мой, как я уже поняла, а еще я поняла после сегодняшней стычки Сулеймана и валидэ, что для последней я теперь враг номер один. И жить мне после этого…. Ровно до того момента, пока султану не надоем.

Получается, что я сама толкнула себя в объятия этого …. Психа озабоченного. А что делать, если в руках этого психа сосредоточена реальная и, надо сказать, весьма нехилая власть?

Жалко, я в школе не особо историю любила, и поэтому масштабы данной власти могу себе представить в весьма общих очертаниях.

Чем больше я думала, тем больше мне хотелось завыть, спрятаться под лавку и не высовываться оттуда до скончания дней своих. Но кто бы мне дал это сделать?!

Наскоро отмыв и продепелировав все волосистые части тела, меня погнали одеваться. До вечера с танцами и музыкой оставалось каких-то несколько часов.

– Вах. Какой персик! — ущипнул меня за щечку низенький евнух с маслеными карими глазками. — Чудо, улыбка Аллаха!

– Скорее — его же злорадный оскал, — под нос пробурчала я. –Вы кто?

– Я Сюмбюль-ага, старший евнух гарема, — гордо представился он. –А ты — будущая фаворитка султана, Хюррем-хатун!

Быстро у них тут работает система оповещения, как я погляжу. Ничего не сказав, я ожидала дальнейшего развития событий.

– Танец восточный танцевать умеешь? — перешел сходу к делу Сюмбюль. Я передернула плечами, толком не ответив. Кому какое дело, что в возрасте девятнадцати далеких лет я с дурна ума получила степень мастера-преподавателя по танцу живота? –Такой вот танец!