Я и мой летучий мышь
Шрифт:
Привидение умолкло, уткнувшись носом в сгиб локтя. Смотрю на черную макушку и понимаю, что меня так и тянет погладить ее по голове… утешить как-то.
— Кстати, он не говорил, что бывшие хозяева — главный деликатес в его меню.
— Говорил, но…
— Ты не поверила. Зря. Он был серьезен на все сто. Видела когда-нибудь настоящего наркомана, надышавшегося магической дурью? Так вот ты — его наркотик. А все остальные души — постная каша с привкусом гнили. Он не удержится, даже пытаться не будет.
— Дрейк тоже мечтает меня убить?
— Дрейк твой родственник, если ты еще не поняла.
Тупо на нее смотрю. Ну да. А мама — королева этих земель.
И как это я запамятовала…
— Не веришь? — Она повернулась и с интересом посмотрела на мою растерянную мордашку. — Знаешь, а с тобой куда интереснее, чем со всеми, кого я выдумывала раньше. Я не могу предсказать твою реакцию, не могу заставить тебя реагировать так, как хочется мне. Может, останешься? Зачем тебе весь этот мир — с его предательством, сомнениями и болью. Я подарю тебе свой. И уж поверь, я стала настоящим мастером в создании миров. Продумана каждая мелочь, каждая деталь. Ты никогда не поймешь, что все, что тебя окружает, — подделка. Никогда не отличишь. А рядом буду я — личный карманный вершитель судеб. Неужели не хочешь испытать такое?
Сглатываю и отворачиваюсь.
— Меня Пых ждет.
Женщина поморщилась и снова уткнулась носом в сгиб руки.
— Я бы тебе десять таких Пыхториев создала. Один другого краше. Они бы объедались конфетами и издевались над тобой не хуже оригинала.
— Нет. Но, может… потом. Когда мне все надоест, и если ты все еще будешь здесь — зайду, попробую, что такое вечная жизнь в миллионах миров.
— Хм. Звучит заманчиво. Может, я тебя и дождусь.
Сглатываю и беру себя в руки. Главное — не думать сейчас о том, что она сказала. Мне не нужны абсолютная власть и личный мир. Все, что мне нужно — выйти отсюда и…
— С чего ты решила, что Дрейк — мой родственник.
— Догадайся. — Интерес привидения ко мне угасал прямо на глазах, как и пламя в камине, которое больше не взмывало вверх упрямыми язычками, а медленно и недовольно облизывало тлеющие угли.
— Это потому, что он не смог обратить меня в камень?
— А ты неглупа.
Сомнительный комплимент, но я молчу, демонстрируя чудеса терпения.
— Тогда почему он сам об этом не догадался?
— Тупоумие — это у вас наследственное.
— И… и кто именно он мне? Брат? — Мне стало дурно. А ведь я… кажется, с ним целовалась…
— Троюродный. Его отец двоюродный брат твоего отца.
Медленно выдыхаю.
— А?
— Твой отец двоюродный брат его отца, — терпеливо повторило привидение.
— А-а-а.
— Так что не бойся — можете пожениться и жить долго и счастливо. А вот с дэймосом не советую. Съест.
— А почему я… Почему меня не нашли, если все именно так? Василисков мало, и они стоят друг за друга горой, как я слышала.
— Да, именно горой. А еще они очень блюдут
— Да? Но… я не помню…
— Конечно, тебя утащили сразу после рождения, поссорили родителей и развели их в разные стороны. Оба считали, что ты мертва, и, увы, оба и сами давно мертвы. В общем, ты сирота.
— Я в курсе.
— Нет, ты не поняла. До этого ты оплакивала смерть своих приемных родителей. Теперь можешь оплакивать твоих родителей по крови. Ну хоть кто-то поплачет.
— Хм.
— Хотя… ты плакать вряд ли будешь.
— Я их даже не помню.
— Знаю.
— И откуда ты столько обо мне знаешь? Даже я о себе столько не знаю!
Женщина вздохнула, потянула одеяло, стаскивая его с моих плеч, и довольно укрылась им с головой.
— Я должна была отыскать нового хранителя. Так что, даже не выходя отсюда, я могла видеть не только каждую минуту, каждую секунду твоей жизни, но и всех тех, кто хоть как-то на нее повлиял. Это сложно. Действительно можно сойти с ума. Тем более что за последнюю тысячу лет ты — первая, кто дошел до башни.
— Сочувствую.
— Спасибо. Впрочем, тебя это тоже ждет после смерти. И будет тот же самый выбор: либо закрыться здесь и играть в «куклы», либо оберегать и пинать в направлении башни какого-нибудь прыщавого мальчишку или девчонку с кучей комплексов и чувством собственной неполноценности.
Отмахиваюсь и наконец-то заползаю на постель, утаскивая одеяло за собой. На полу недовольно что-то пробурчали, но мне уже было все равно. Еще себе наколдует — не маленькая. А я… я очень устала и очень-очень хочу спать. Странно, такое ощущение, что прошел не час или два, а целая вечность, которую я провела в этих стенах.
— Спокойной ночи, Кэт.
— Угу… — кутаясь в одеяло и утыкаясь носом в подушку, которая пахла цветами.
— И помни. Они получат то, что заслужили.
— Кто? — сонно.
— Все, — холодно.
— Угу.
После чего я провалилась в сон.
Утром, проснувшись, я долго озиралась по сторонам, не понимая, как я очутилась на первом этаже. Я лежала у одной из стен, неподалеку от выхода, и довольно куталась в старую, пыльную, гнилую… Что это вообще есть-то? А, это штора! Точнее, гардина. Она висела на стене, а я ее оттуда, видимо, содрала. Странно, но я этого не помню.
Кое-как сажусь, морщусь от боли во всем теле и мрачно приглаживаю вздыбленные волосы. А может, и не было никакой старушки, привидения и вообще всего. Просто я достала камень, пошла обратно, а по пути — упала от усталости и уснула. А что? Все может быть.
Встаю и иду к двери. Точнее, к тому месту, где она еще недавно была, одновременно пытаюсь вытереть о штаны руку, вымазанную чем-то красным. Щурясь от яркого света, бьющего из проема, я пригляделась и различила строки какого-то заклинания, а в конце приписку: «Это заклинание перенесет тебя и Пыха домой. Целую, я».