Я иду искать… Книга вотрая: За други своя!

Верещагин Олег Николаевич

— А ты веришь в богов? — спросил йорд Виардта. — В ТЕХ богов?

— Да, — ответил Олег. — Верю. И в совесть, которая голоса мертвых. И в то, что боги и совесть — это я. Поймите это, если можете — Я. И вам надо спешить, анОрмонд йорд Виардта. Вы можете опоздать навсегда.

— Где Радужная Дорога? — спросил Палач.

* * *

Олег понял, что переборщил, открылся перед противников, который владеет мечом гораздо лучше.

— Я не знаю, — ответил он. — Если б я это знал — я бы вернулся по ней домой.

— Логично, —

сказал йорд Виардта. — Именно поэтому я тебе не верю. Мы сами… не очень любим логику — именно поэтому и летаем к звездам. У вас, славян, с нею тоже взаимная не приязнь. Думаю, — данван подошел вплотную и наклонился, — ты ЗНАЕШЬ, где Дорога. Может быть, ты сам ее и нашел.

Светлые глаза данвана затягивали, как омуты, как странное болото. И лишь в последний момент Олег сумел — уже почти инстинктивно! — вытолкнуть из своего разума цепкие пальцы. Йорд Виардта вскрикнул и отшатнулся — похоже, Олег сумел его "ударить".

— Вот оно что, — процедил Палач. — Во-от ты КТО. Это… этого не может быть… но это есть… Где Радужная Дорога, слим ценав?!

— Красть — плохо, — заставил себя улыбнуться Олег. — Святые — святы. Подонкам — бой.

— Жаль, — отрубил йорд Виардта. — Ты все равно будешь делать то, что я скажу и говорить то, что мне нужно. Только через боль и страх.

— Жаль, — повторил за ним Олег, — что я не увижу вашу планету. Было бы интересно. Не все же у вас такие… фашисты. Да и в космос вы, наверное, вышли просто потому, что мечтали о звездах…

Данван отошел к столу и что-то приказал негромко, нагнувшись к приборам. Олег заставил себя успокоиться, потому что понял — начинается. Ну что ж, он сам этого добивался. И знал, что это начнется…

…Мамочка, родная, как страшно!!!

Сбоку появился офицер — моложе йорд Виардты, в таком же мундире, с самым обычным дипломатом. В его глазах Олег с холодком прочел любопытство — как у ученого, в чьи руки попала редкая бабочка. Бабочкой был он. Олег Марычев, пятнадцати лет.

Данваны заговорили. Олег сидел, пробовал ремни и клял себя за то, что не попросил кого-нибудь из ребят позаниматься с ним как следует этим языком. Потом молодой офицер раскрыл на столе «дипломат» и повернулся к Олегу.

В правой руке у него был пятикубовый шприц. Смешно — земной, русский «Луер», дешевка. Смешно, смешно… вот и думать про смешно. Значит они не будут бить или жечь огнем. Какой-нибудь пентотал натрия или еще что. На подростков действует в ста случаях из ста, у них не устоялись жизненные мотивация и позиция, так Олег читал в одной книжке. Кажется — "Своя разведка"…

Страшно. Мне страшно.

Как же заставить себя умереть? Это было все, чего он хотел в тот миг, потому что изнанкой этого неумения оказалось невольное предательство своих. Племени. Бранки. Друзей. Деда. СВОИХ. Мысли о смерти были не такими страшными, как мысли о предательстве, которое он совершит.

Сто из ста. Сто. Не 99. Не 99,99. Сто.

Сто.

Хоть ты Зоя Космодемьянская, хоть Шура Кобер. Наркотик — это не гестаповцы с плетками, ему плевать на героев

и трусов.

Сто. Из. Ста.

— Ардлоо — предупреждающим тоном сказал йорд Виардта, подбородком указывая не Олега. Второй данван кивнул и с силой положил ладонь на лоб Олега, прижав его голову к спинке кресла. Это он сделал напрасно. Олег не собирался сопротивляться, тратить силы на бесполезное. С отчаянной решимостью мальчишка готовился бороться с наркотиком. У взрослых, говорят, как-то получается. Что же там было написано?.. Нужно сосредоточить внимание на чем-то реальном — звуке или предмете… а если — когда? — захочется болтать, надо говорить любую чушь, не умолкать. Хоть стихи читать, хоть петь частушки или вспоминать школьные годы чудесные…

Он сжался от омерзения, когда игла вошла под правый глаз, но это оказалось почти совсем не больно. Данван ловко выдернул шприц, быстрым движением швырнул его куда-то в сторону, за спину Олега, и отошёл к Палачу, удовлетворенно ему что-то сказав. Оба офицера встали у стола, не сводя глаз с мальчишки, сидевшего в кресле.

Олег тоже ждал. Потом неожиданно для самого себя рыгнул… и еле успел вывернуть голову вбок — его стошнило так, что забрызгало даже стенку

— Зоу?! — раздраженно и нетерпеливо спросил йорд Виардта. — В'оу инка?! Деад им?

— Ви найс усфилма, — ответил офицер. — Каусйан унс, а?

Йорд Виардта сделал раздраженный жест…

…После шестого укола, когда пустой, выжатый желудок отозвался желчью, смешанной с кровью, и Олег косо повис в кресле, потеряв сознание, с закаченными глазами и нитями густой слюны, тянувшимися из углов губ, медик аккуратно закрыл дипломат и пожал плечами:

— Ничего не выйдет. Он буквально выблевывает все, что я в него закачиваю. Не могу это объяснить с медицинской точки зрения, но это факт. И кстати, далеко не первый подобный случай, как вы знаете.

АнОрмонд йорд Виардта пробежался по кабинету, сжимая и разжимая кулаки. Остановился возле портрета красивой женщины:

— Проклятье! Давно нужно было устроить охоту на волхвов, это их штучки! — он подошел широкими шагами к Олегу, ударил по щеке так, что голова мальчишки даже не качнулась, а отлетела на другое плечо: — Кто тебя обучал?! Сонмир?! Буеслав?! Радонег?! Кто?! — закричал он по-славянски.

— Ни… кто… — еле расклеивая губы и давясь, отозвался Олег.

— Врёшь!!! Говори, щенок!

— Рысенок… или волчонок… Щенков поищи… в других местах, придурок…

Кулак йорд Виардты врезался Олегу между глаз. Мальчишка булькнул, подавившись хлынувшей ртом и носом кровью, и обвис снова.

— Если вы его убьете, вам станет легче? — поинтересовался медик. Йорд Виардта, успокаиваясь, ответил:

— Вы решили сегодня все за него заступаться? Представляете, за него уже просили! Дочь йорд Зоу. Говорит, что этот мальчишка, ее когда-то спас.

— Не когда-то, — поправил медик, — а во время крушения экскурсионного вельбота. Помните, была недавно такая шумная история, глава "Дильте ордсто" покончил с собой…