Я иду искать... Книга первая. Воля павших

Верещагин Олег Николаевич

В дверь постучали. Потом раздался звонок — такой резкий и неожиданный, что я чуть по правде не обдул джинсы. Потом снова стук — уже не вежливый и короткий, а несколько сильных ударов кулаком. Не сводя глаз с двери, я наощупь пытался попасть в кнопки аппарата.

«„Отворить именем Мордора!"… После второго удара дверь рухнула вся — вместе с крюками, запорами и цепочками…» Ой, мамочка! Сведя коленки, чтобы унять сильнейшие позывы, не отпускавшие меня, я наконец набрал спасительный 02. Телефон пискнул и… равнодушно «сбросил» номер! Я набрал снова, снова, снова… Все

три раза — сброс.

Хана.

Сейчас меня убьют.

Только бы быстро, сразу.

Удары повторялись с размеренной неотвратимостью, но все-таки вокруг была не сказка, и дверь — добротная, мощная! — выдерживала. Обливаясь потом, противным и липким, я набрал номер квартиры родителей — и потерял еще полминуты, выслушивая длительные гудки. Никого нет дома.

Колотить в дверь неожиданно перестали. Я замер, прижимая к уху пищащую телефонную трубку. Ушли?! В доме было полно оружия, но я даже не подумал о нем — стоял, как истукан, и слушал, слушал… пока не услышал за дверью два тихих голоса, говоривших явно не по-русски! Я не мог понять, по-каковски…

Да. Да, это был ТОТ ЯЗЫК. Который я слышал вчера вечером в «Урале».

Вот так. Пришли за дедом, а убьют меня.

Деревянным пальцем я набрал 3-59-66 — телефон Вадима. Не знаю, зачем. Может быть, подсознательно — из-за чувства вины перед ним, в этой ерунде любят копаться психоаналитики в штатовских фильмах.

— Да? — прозвучал в трубке хорошо знакомый голос Вадима.

— Вадим, ты?! — заорал я.

И Вадим холодно переспросил:

— Да, кто это?

— Вадим, это я, я, Олег, — зашептал я, но было уже поздно — удары в дверь возобновились с невероятным ожесточением.

— Олег?! — Я уловил в голосе друга вспыхнувшую радость. — Ты с Эльдорадо звонишь, что ли?

— Да! — снова крикнул я, потому что уже не имело значения, услышат меня за дверью или нет — они знали, что я здесь и что я звоню по телефону. — Вадим, я тут один! Двое ломятся в дом, слышишь?! Звони в ментовку, скорее!

Он ни на секунду не подумал, что я валяю дурака. Понимаете?! Ни на секунду. И сразу разобрался в моих нечленораздельных выкриках.

— Сейчас! — услышал я его крик.

С визжащим хрустом рухнуло стекло слева от двери. Внутрь просунулась рука — я увидел вздернувшийся рукав костюма, призрачную белизну рубашки и блеск больших часов на запястье — рука шарила по двери в поисках щеколды. Хрен тебе, сука, кто бы ты ни был — засов с защелкой, без ключа не откроешь…

— Олег! Убегай из дома! Или запрись, я звоню! Продержись, слышишь?!

Где-то в глубине первого этажа с треском вылетела рама, долго сыпалось разбитое стекло. Поняв, что это значит, я похолодел и неожиданно спокойно сказал в трубку:

— Поздно. Они уже в доме.

Я аккуратно повесил трубку на место. И понял неожиданно, что аппарат висит… рядом с дверью черного хода! А за ней — ночной сад, река… спасение!

Я рванул дверь. Заперто! Ах, да… Сквозь открытую дверь в комнаты я заметил краем глаза человеческую фигуру — кто-то стоял через комнату от меня, озираясь и прислушиваясь. Я повернул ручку замка — щелчок!

Он утонул в грохоте слетевшей с петель двери за моей спиной.

— Штайс! — крикнул вломившийся в коридор человек.

Это было ужасно — нас разделяли три шага, протянутая рука почти касалась моего плеча. Не выдержав, я вскрикнул от дикого страха — к счастью, не цепенящего. Наоборот — в меня словно поддали энергии. Ночные гости рванулись ко мне оба сразу. Распахнув дверь, я ударил одного — того, который выскочил из комнат — ее створкой (ударил хорошо, крепко, потому что он даже не закричал — молча опрокинулся на пол). Второй схватил меня за плечо — пальцы скользнули по рубашке, я присел и с низкого старта метнулся в дверной проем, в темноту.

«Тв! Тв! Тв!» — странные звуки послышались сзади, но только когда над моей головой что-то свистнуло, я понял, что в меня стреляют из пистолета с глушителем. И это, как ни странно, вызвало настоящее облегчение! Почему? Да очень просто — все это время я в глубине души больше всего боялся, что пришельцы — НЕ ЛЮДИ. Вообще не люди, а… ну, кто-то еще. Пистолет — это другое дело…

…Никогда не бегайте по ночам в плохо знакомом месте. Я споткнулся о корень. И упал. Не просто упал — грохнулся на живот так, что внутри все словно замерло, ссохлось. Дышать не получалось. Двигаться не получалось. Можно было только смотреть, как ко мне бежит, а потом — идет, уже неспешно и спокойно, один из нападавших.

Он остановился в пяти шагах. Да, самый обычный человек — я слышал, как он взволнованно дышит и мог рассмотреть, хотя и неясно, лицо — тоже абсолютно обычное. А в руке он держал пистолет с несуразным надульником глушителя. Большой пистолет, вороненый — лунный свет на нем становился черным. Несуразно звучит, но это так…

— Не убивайте, — попросил я. И нажал в кармане джинсов кнопку «мобильника». Первую попавшуюся — с отчаянья, потому что не знал, что мне еще сделать.

Ничего не произошло.

— ЭнТэ, — вдруг сказал человек. — Дай сюда ЭнТэ.

Он говорил по-русски совершенно правильно и столь же совершенно безжизненно, как робот в дурацком старом фильме.

— Что? — пискнул я. Пискнул, больше имитируя страх. Нет, я боялся — я ОЧЕНЬ боялся. Но не безрассудно. Мозг работал изо всех сил. Мне не хотелось умирать. Я нажал на другую кнопку.

Ничего. А чего я ожидаю-то? Надо сейчас бросить ему эту штуку, а самому — в кусты. Только встать сначала.

— То, что у тебя в кармане, — ровно сказал он.

— У меня нет ничего, дяденька. — хныкнул я, возясь на земле и понемногу поднимаясь.

Ствол пистолета переместился — теперь он смотрел мне между ног.

— ЭнТэ, — повторил человек. — Я могу сам забрать его у тебя. У мертвого. Лучше отдай.

— Это? — Я достал «мобильник», словно бы невзначай нажав еще одну кнопку.

Ничего!

— Они не работают. — Человек улыбнулся, что совершенно не вязалось с его равнодушным тоном. — Мы уничтожили все машины. Вчера захватили последнюю — мы вернемся, и ее уничтожат тоже. Даже ЭнТэ тебе не поможет. Давай его сюда и убирайся.