Я иду искать
Шрифт:
Мирела посмотрела на него с упрёком, и Ланс замолчал, смутившись и пожав плечами. Я предпочёл оставить своё мнение при себе. Чтобы не говорил Ланс, мне было страшно. Няня, а, вернее, бабушка, рассказывала мне множество пугающих историй, случавшихся с теми, кто не уважал предков и нарушал места их упокоения. Может, конечно, она специально запугивала нас с Али, чтобы мы не шастали в усыпальницу, но это не очень-то помогло - мы бывали там, и не раз, и никаких приведений не встречали. И всё же…
Видно было, что Мири тяжело нарушить запрет, но, прислушавшись к чему-то, она вдруг решилась
«Сам правь, у меня руки не поднимаются сделать это. И, пожалуйста, поторопись, за нами погоня. Не забудь убрать следы. Те, кто нас ищут - внутрь не сунутся, но обязательно проверят это место».
Глава 10
Ланс взял управление повозкой на себя и решительно повёл её внутрь, Мири сидела, закрыв лицо ладонями, и тихо плакала; я не подошёл к ней, хоть мне и хотелось её утешить, понимая, как тяжело далось девушке это непростое решение.
Как только мы въехали, наш маг оглянулся и снова начал бормотать - примятая колёсами трава немедленно поднялась и распрямилась. Я смотрел на друга с восхищением, в который раз жалея, что обделён не только здоровьем, но и способностями Ланса…
«Зато у меня иногда вырастают чёрные когти в локоть длиной, - похвастался я сам себе, ударяясь лбом в мягкую стену повозки, - вот дурак, нашёл чем гордиться!» Но, как ни странно, на этот раз я не расстроился, а, напротив, засмеялся над собой, и мне понравилось это непривычное чувство. Сколько же можно всего бояться и вечно прятаться! Наверное, пора, наконец, посмотреть на жизнь под другим углом. Вдруг и она в ответ обернётся ко мне лицом, а не тем местом, на которое я уже устал любоваться…»
Подумал и снова засмеялся, а, подняв глаза, увидел тревожно смотрящих на меня Ланса и Мири. Они переглядывались, и их лица были озабочены. Понятно почему: ещё бы, трусливая мышка Реми вдруг начал смеяться, наверное, совсем сошёл с ума, бедняга…
И, чтобы их успокоить, улыбаясь, сказал:
«Да я в порядке, не волнуйтесь за меня. А что это там за тип без головы стоит в углу пещеры и приветливо машет нам рукой?»
Неудивительно, что после таких слов Мирела вскрикнула и бросилась на грудь Лансу, а он тут же её обнял, испуганно оглядываясь по сторонам. Это мне совсем не понравилось, и пришлось чистосердечно признаться:
«Простите меня, ребята, никого там нет. Это я так глупо пошутил, хотел разрядить обстановку…»
Если б взглядом убивали, я бы уже умер. Причём, два раза. Повесил голову, всем видом показывая, что раскаиваюсь, но всё равно мне пришлось выслушать о себе много нехороших слов. Я покорно кивал и говорил, что больше так не буду. И, кажется, мне поверили.
Вдруг Мири подошла ко мне и принюхалась. Ланс следовал за ней, как привязанный, и не думая отпускать её талию. Вот бесстыжий!
– Реми, ты что, пил?
Я посмотрел на неё с удивлением.
– Конечно, пил, я так перепугался, когда тот тип ткнул ножом в подушку, на которой должна была лежать моя бедная голова. У меня не только в глазах потемнело, но и в горле пересохло. Ну и выпил немного из стоявшего
Мирела засмеялась, оттолкнув от себя Ланса, что не могло не радовать.
– Я прихватила с собой из дома немного вина. Смотрю, Реми оценил его по достоинству, и, честно говоря, хоть шутка получилась - так себе, рада, что он, наконец, немного расслабился…
Ланс облегчённо выдохнул и, подойдя ко мне, дал лёгкий, почти невесомый подзатыльник. Но беда в том, что именно в этом месте у меня зрела шишка, и я снова почувствовал неприятную пульсацию в голове. Особенной боли не было, просто что-то билось внутри черепа и словно просилось наружу. А ещё, почесав затылок, я поднял голову и, к своему удивлению, увидел вдоль стен пещеры множество теней, одетых в длинные плащи с капюшонами…
Я икнул, зажмурился и протёр глаза руками, надеясь, что это лишь последствия «моей дегустации». Но ничего не изменилось. Пещера была небольшая и очень уютная. У противоположной от входа стены стоял величественный камень, вероятнее всего, алтарь. Перед ним на столике лежали фрукты и какие-то предметы, а поскольку я пребывал в нынешнем «храбром» состоянии, то смело направился к ним. Не обращая внимания на вопли Мири: «Ты что удумал, дурачок? Решил разорить подношения предкам? Остановись немедленно!»
Я кивнул, протёр о рубашку сочное на вид яблоко и, надкусив его, прочавкал:
«А Ланс прав, тут совсем недавно кто-то был. Вкуснятина! Берите, ребята, угощайтесь, духи не против, правда?» - я посмотрел на прижавшихся к стене привидений, и они дружно закивали головами. Что ж, меня такой ответ вполне устроил.
Но Ланс, похоже, не разделял моего оптимизм: он быстро оттащил меня от «даров», хотя я всё-таки успел засунуть ещё несколько яблок в карманы штанов. Маг отвёл меня к стене, у которой было особенно много «теней предков», и усадил на постеленный Мири коврик. Я покорно сел, поклонившись прыснувшим в стороны привидениям, и прошептал:
«Извините моих друзей, мы ненадолго: переночуем, а завтра снова куда-то поедем. Не сердитесь на нас, я же вижу, вы - хорошие ребята…»
После этих слов принялся как ни в чём не бывало догрызать зажатое в руке яблоко.
Ланс присел рядом со мной на корточки, его глаза смеялись, а рот пытался удержаться от ухмылки.
– А ты, Реми, оказывается, забавный парень, но у меня не хватит вина, чтобы всё время поддерживать тебя в таком «бодром» состоянии. Да и сопьёшься быстро. И поделись секретом, кому это ты всё время киваешь?
– Привидениям, они тут вдоль стен стоят, словно испугались чего-то. Редко видят людей, одичали совсем, - и, видя, как Ланс, не сдержавшись, засмеялся, тоже ему улыбнулся и угостил украденным мной яблоком. Но он почему-то отказался и ушёл к Мири, похлопав меня по плечу.
Я не стал возражать: не хочет, значит, не голодный, так говорила няня. Воспоминания о том, как она мужественно пыталась спасти отца, вызвали у меня слёзы, и, вытирая их ладонью, прошептал:
«Горжусь тобой, старушка! Но всё-таки зря ты меня покинула, оставила сиротой…»