Я иду искать
Шрифт:
Я же спокойно продолжаю поглощать вредную, но безумно вкусную картошку и никак не жду, что рядом со мной усядется смазливого вида брюнет с дорогущими «Breguet» на правой руке.
— Привет, детка. Составлю тебе компанию. Ты не против?
— Против, — высекаю уверенно, наблюдая за тем, как удивленно вытягивается его лицо, и невозмутимо добавляю: — «детка» и без тебя прекрасно проводит время.
Не лукавлю.
Внимание молодого с иголочки одетого мажора, явно не привыкшего к отказам, мне не льстит. У меня все нормально с самооценкой,
— А со мной будет ещё лучше, — не сдаётся типичный представитель «золотой» молодежи, которому на вид не больше двадцати лет, и придвигается ближе, грубо влезая в мое личное пространство.
Окутывает легким мятным ароматом, саркастично изгибает смоляную бровь и недвусмысленно подмигивает.
— Не будет.
Прочитав парня, как букварь, и не найдя ровным счетом ничего интересного, кроме выдающегося самомнения, я отрицательно машу головой и соскальзываю со стула, намереваясь отыскать затерявшуюся среди танцующих подругу. Мешают, на удивление, жесткие пальцы, вцепляющиеся в запястье.
Раздражение прокатывается горячей волной от макушки до пят, скапливается под рёбрами и грозит вылиться на ничего не подозревающего брюнета хлесткими фразами. Но меня опережают.
— Клешни от неё убрал.
Знакомые интонации ввинчиваются в барабанные перепонки и заставляют сердце бешено трепыхаться. Тестостерон заполняет воздух и легкие, и я прекрасно представляю сжатую челюсть стоящего у меня за спиной Игната и канаты бугрящихся вен у него на руках. Правда, мажор или слишком наивен, или слишком глуп, чтобы моментально внять зависшему над его шеей дамокловым мечом предупреждению.
— Проблемы?
— У тебя. Будут. Если не уберёшь.
Крестовский выцеживает из себя слова рублеными обрывками, и теперь испуганные мурашки кривым строем маршируют вдоль моего позвоночника. Наверное, и в глубине глаз у него клубится что-то убийственное, раз брюнет торопливо отдергивает конечность и зябко ведет не слишком широкими плечами.
— Жена твоя? Так бы сразу и сказал, чувак. Пошёл я, в общем.
В мгновение ока утратив и гонор, и вальяжность, и былой напор, мажор скатывается со стула неуклюжим кулем и шустро исчезает, вовремя прислушавшись к инстинкту самосохранения. Я же до сих пор переживаю острое с перчинкой волнение и тихо выдыхаю, прежде чем обернуться к своему спасителю.
— А ты — магнит для неприятностей, да, Лиль?
Иронично хмыкнув, я коротко киваю и осторожно поднимаю подбородок, чтобы столкнуться с пытливым пронизывающим взглядом и утонуть в глубине кажущихся чёрными омутов. Окунуться в их бездну, глотнуть чего-то запретного и не вынырнуть.
— Достаточно на сегодня приключений?
Снова киваю, ощущая себя провинившейся школьницей с двойкой в дневнике, и отчего-то не могу пошевелить онемевшим языком. В груди гуляют неистовые смерчи-вихри, все тело бьет странной вибрацией, фокус смешается размывая все, кроме Креста.
— Собирайся, отвезу
Подзывая официантку, чтобы попросить счёт, произносит Крестовский, и я, наконец-то, вспоминаю, что пришла в бар не одна. Убеждаю Игната, что Катеньку срочно надо найти и отконвоировать домой, только эта предательница материализуется прямо перед нами вместе с русоволосым парнем с фигурой пловца и наотрез отказывается куда-то уезжать.
Аргументы заканчиваются. Растёт неловкость. Особенно когда мы с Крестовским оказываемся в салоне его автомобиля вдвоём, и нас поглощает опасная тьма.
Оседает терпкой дымкой на коже, щекочет ноздри перечным ароматом, ускоряет безбожно частящий пульс, а под конец обрушивает на головы водоворот из горько-сладких воспоминаний о нашем знакомстве. От которых болезненно щемит за грудиной и расстраивает струны расшатанных нервов.
— Спасибо тебе, Игнат.
Сглотнув слюну, я полузадушено сиплю, стараясь хоть как-то разбавить разверзшуюся между нами кромешную тишину, но Игнат молчит. Крепче стискивает оплётку руля, хмурится и не выдавливает из себя ни единого звука до самого моего жилого комплекса.
Уверенно вплывает внутрь, стоит воротам разъехаться, паркуется недалеко от подъезда и тянется ко мне, чтобы помочь с заевшим ремнём безопасности.
А дальше — в лучших традициях молодежного слэнга. Искра, буря, безумие.
Его жадные губы требовательно накрывают мои, терзают и одновременно дарят такое необходимое освобождение. Сильные ладони вплавляются в талию, пальцы отщелкивают пуговицы на блузке одну за другой, зубы прихватывают дребезжащую жилку на шее.
Кораблекрушение. Сигнал SOS. Чистейшее сумасшествие.
Глава 23
Я берегу тебя внутри разбитой души.
Не знаю, кто за нас всё решил.
Прости за то, что счастья лишил.
Прости.
Игнат
В баре, в котором отдыхает Лиля, я оказываюсь совершенно случайно. Не сталкерю, не маньячу и не испытываю на бывшей всякие шпионские приемы. Наверное, срабатывает внутренний радар, настроенный на ее волны и сигнализирующий, что она нуждается в моей помощи.
Так или иначе, из всей пестрой разношерстной толпы сразу замечаю ее и какого-то не в меру наглого хмыря рядом. Изнеженный и вряд ли представляющий из себя что-то без родительского бабла, он представляет куда меньшую угрозу, чем те отморозки, из лап которых я ее выцарапывал, когда она работала официанткой и мы были на целую жизнь наивнее и неопытнее.
Только все равно что-то заламывает в груди. Колотит в висках. Стирает пелену самоконтроля. Поэтому веду себя, словно выбравшийся из пещеры неандерталец, без особых усилий выпроваживаю сереющего мажора и везу Аристову домой.