Я – Игрок
Шрифт:
– Разве не в этом заключается главная несправедливость? – вступаю и я в разговор.
– Вне всяких сомнений! Но знаете, как говорят: кто, если не вы?
– Кто-нибудь другой, – отвечает Кристина, скривившись
– Интересная позиция! – смеётся граф. – Но позвольте спросить вас, Кристина, если бы вы имели возможность отказаться от своих карт, буквально в следующий момент скинуть плащ и вернуться к своим родным, вы бы сделали это?
Девушка раскрывает рот, но тут же его закрывает. Ответа не следует.
– Вот видите? Вы колеблетесь! Большая часть вашей натуры хочет отказаться от текущего
– Всё равно, не понимаю, зачем запрещать нам видеться с близкими и отрекаться от них? – настаивает на своём Кристина.
– Чтобы бы у Игрока было меньше сожалений, таково моё мнение. Ваше призвание – защищать других от того, с чем они справиться не в силах. Но скольких бы вы не спасли, скольких не погубили – все они будут для вас на одно лицо. Неважно, много ли в вас сострадания и доброты, с годами все эти люди сольются воедино. Их лица и имена будут стираться из вашей памяти, а однажды настанет день, когда вы и вовсе перестанете их запоминать. Но любимые люди – это наш величайший дар. И самое страшное проклятие. Вы можете сражаться за них, делать всё, что в ваших силах, чтобы спасти и оберечь их, но в конечном счете сами же их и погубите. Или погибните, стараясь этого не допустить. Это неизбежно, потому что…
– …Игрок должен сохранять трезвый ум и контролировать свои эмоции каждый раз, когда пробуждает колдовские карты, – заканчиваю я мысль за графа.
– Совершенно верно, – кивает Дедавинский.
Он смотрит на меня с уважением. Кажется, ему пришёлся по душе тот факт, что собеседник понимает ход его мыслей.
– Кстати, я совсем забыл представиться! Виктор Дедавинский, для большинства с приставкой «граф», но наедине, во время личных бесед, можете звать меня Виктором. Поймите меня правильно – я не предлагаю перейти на «ты». Этому препятствует элементарная субординация и общепринятые меры приличия. Именно поэтому при свидетелях для вас я граф. Но во время общения тет-а-тет, не вижу причин для фамильярностей. Вы – Кристина, я – Виктор. А вы? – граф переводит взгляд на меня.
– Саймон Трант, – представляюсь я и крепко пожимаю ладонь, протянутую мне повелителем.
– Саймон, рад знакомству и с вами. Ваша фамилия мне также знакома.
– Я вырос в нескольких лигах от ваших земель.
– На Северной равнине верно? Хороший край, плодородный. Сплошь маленькие деревеньки, населяемые добрыми людьми.
Граф замолкает, но лишь на мгновение.
– Итак, перейдём к делам. Я запрашивал у Академии двух Игроков, но получил отказ. Не положено, видите ли, у ректората отдавать сразу двух выпускников в одни руки. В итоге, ко мне направили Кристину. И вот, несмотря на это, я вижу перед собой не одного владельца колдовских карт, а сразу двух.
– У меня нет рекомендаций, и я был освобождён от распределения, – отвечаю я. – Так что я решил составить Кристине компанию. Если вы согласитесь принять меня на службу.
– Считайте, что уже принял, – с улыбкой отвечает Виктор. – Конечно, будут ещё формальности, канцелярия, и прочее. Но решение уже принято. А сейчас
– Саймон мой эмм… коллега, – отвечает за нас обоих Кристина.
– Эмм… коллега? – эхом отзывается граф. – Надо понимать, что ваше «эмм» означает, что вы больше чем просто коллеги?
Мы с девушкой обеспокоено переглядываемся, что, конечно, не остаётся незамеченным.
– Нет, нет, я вовсе не собираюсь разоблачать вас и доносить в Академию! – заверяет Виктор. – Напротив, я рад, что вы привязаны друг к другу. Вам это только поможет на службе. Знаете, я ведь как раз искал пару Игроков, которые бы могли действовать сообща, готовых подставить друг другу плечо в трудную минуту, как и поступают настоящие друзья. Но как случилось, что двое молодых людей сдружились, несмотря на запрет ректората и страх перед наказанием?
– Последние пять лет мы спали в одной комнате, – говорит Кристина.
Я закатываю глаза и краснею, кажется, от пят до самой макушки. Это точно не та информация, которую нужно было сообщать графу!
– А, понимаю, – отвечает Виктор. Кажется, что подобный ответ не только не смутил или возмутил его, а, напротив, порадовал. – В таких условиях люди зачастую либо привязываются друг к другу, либо между ними возникает общая неприязнь. Скажу честно: я рад, что не случилось второго. И знайте, что всё происходящее в моих землях не покидает их пределов. Конечно, Академия по-прежнему будет следить за тем, как вы пользуетесь колдовскими картами, но пока вы у меня на службе, вы можете не скрывать своих чувств.
– Мы благодарны за тёплые слова, – говорю я, поклонившись.
– А я за вашу будущую службу. Я искренне верю, что у нас с вами впереди долгое и плодотворное сотрудничество. Впрочем, о службе мы ещё успеем поговорить, а сейчас позвольте пригласить вас в моё скромное жилище и лично показать ваши комнаты.
Когда мы входим в высокие окованные железом двери и оказываемся внутри замка, я понимаю, как сильно лукавил граф, называя свой дом скромным. Изнутри замок больше похож на дорогой особняк, чем на грубое каменное укрепление.
В общем зале пол устилает огромных размеров ковёр с изысканным узором на поверхности. В многочисленных золотых канделябрах горят свечи из красного воска – материала редкого и дорогого. С потолка, подвешенные на длинных цепях, свисают предметы, внешне напоминающие лампадки, что использовались в храмах Богов, несколько из которых ещё можно найти в Обозримых Землях. В этих предметах находятся какие-то травы. Будучи зажжёнными, они испускают лёгкие струйки едва различимого дыма, благодаря чему по замку распространяется дивный аромат, напоминающий одновременно и свежесть леса, и кисло-сладкий запах фруктов.
На стенах висят гобелены, не такие большие, как ковёр на полу, но не менее красивые на вид, и насколько я могу судить, то выполнены они из того же самого материала. Ещё одним отличием является орнамент – вместо узоров на них красуются изображения охоты, сражений, пышных праздников, и фантастических существ. Гобелены чередуются с картинами в серебряных рамках. На каждой из них запечатлён статный мужчина, и все как один они похожи на Виктора Дедавинского.
– Виктор, вы давно правите этими землями? – спрашивает Кристина.