Я их вижу

Окишева Вера Павловна

Кем были родители Тати и почему так жестоко поступили с ней, она не хотела выяснять. Да и девятнадцать лет прошло, слишком большой срок – ничего уже и не узнать. У неё была семья, был род, хоть и не родной, но зато любимый. Заботливый отец, добродушная нянюшка, пусть их и видела только Татиана. В поместье гостей всегда было мало, в основном нанятая господином Ужовским приходящая прислуга да учителя для маленькой хозяйки. Образованием своей наследницы граф обеспокоился очень сильно, поэтому заказывал лучших из лучших. Тати говорила на языках двух иностранных государств, в которых род Шарап имел небольшие земельные наделы. Счёт давался

девочке с трудом, что весьма огорчало Максимилиана, а о финансовых играх на биржах Татиана вспоминала с содроганием. Сколько ни пытался призрак ей объяснить, казалось бы, простые истины, но до её разума никак не доходило, каким образом мировая политика влияет на акции её предприятий. Обычно она засыпала через полчаса после начала нудных лекции по экономике, истории и прочих мужских наук. Поэтому она была лишь связующим звеном между Антуаном и Максимилианом. Это у неё получалось намного лучше.

На хрупких плечах девушки лежала ответственная роль хозяйки поместья, и это не то, о чём она мечтала. Как говорил сам граф, поскорее бы найти преемника. Тати, к несчастью, на эту роль не подходила. Она прекрасно знала, что должна поскорее выйти замуж и готова была для этого любовного приключения, её сердце переполняла надежда, что муж избавит её от тяжёлых обязанностей. Вот только Максимилиану не так просто угодить, и претендент как минимум должен быть сильным магом, а как максимум любить Тати.

Девушка опять тяжело вздохнула, понимая, что граф её очень любит, и она должна отплатить за его любовь и найти ему преемника, чтобы Хранитель смог со спокойной душой отбыть в мир иной. Главное, чтобы никакая цыганка больше не проклинала род Шарап.

– Прибыли! – радостно возвестил водитель, и Тати вложила в его ладонь отсчитанную заранее сумму.

– Благодарю, – с этими словами девушка покинула салон машины и оглядела возвышающийся перед ней трёхэтажный дом, семейное гнездо господина Ужовского. На первом этаже располагалась его контора, а второй и третий жилые этажи.

Опустив взор, Тати вздрогнула, так как перед ней появился опять он, призрак мёртвой женщины.

– Брысь! – как можно строже произнесла девушка и бочком стала огибать бестелесный дух, тыча зонтом в призрак на манер шпаги. – И чего прицепилась! – возмущённо проворчала напоследок и прошмыгнула в двери конторы поверенного. Над головой привычно раздался мелодичный перезвон колокольчика, и призрак растаял.

– Фу! – с облегчением выдохнула Тати, оглядывая улицу, но вдруг замерла, поймав на себе недоумённый взгляд водителя такси, который и не думал уезжать. С трудом растянув губы в приветливой улыбке, девушка помахала ему рукой. Мужчина неосознанно повторил жест, а затем спохватился и отвернулся, чтобы тронуть машину с места.

– Фу! – второй раз выдохнула Тати, расстроившись, что её, наверное, посчитали очередной раз сумасшедшей. Ну а что ещё можно подумать о взбалмошной девице, которая вместо того чтобы идти прямо в двери делает полукруг, при этом шагает так, словно находится на краю пропасти.

– Ваше сиятельство, – отвлёк Татиану бодрый голос господина Ужовского. Он, услышав перезвон, всегда сам встречал клиентов, лучезарно им улыбаясь и поправляя длинные завитки своих чёрных усов, – рад видеть вас. Прошу в мой кабинет.

– Господин Ужовский, простите, что без предупреждения, я не смогла дозвониться, у вас было занято.

– Ничего страшного, для вас я всегда свободен, поверьте на слово, – заверил девушку поверенный,

щеголяющий сегодня в костюме кофейного оттенка.

Настроение у Антуана была весьма благодушное с утра. Послушав совета покойного графа, он заработал приличную сумму денег как для семьи Шарап, так и для своей тоже.

– Граф направил меня к вам с поручением.

– Ну что же, за чашечкой отменного чая удобнее вести деловые беседы.

– О да, несомненно, – согласилась с ним Тати и позволила проводить себя в кабинет хозяина здания.

Устроившись в мягком кресле, девушка украдкой взглянула на неупокоенный дух за плечом Антуана и тихо осведомилась:

– Как ваша мама, не беспокоит?

Господин Ужовский, конечно же, знал о способностях Татианы и каждый раз после подобного вопроса оглядывался в попытке разглядеть то, что видела девушка.

– Нет.

– Вы так и не нашли её ожерелье? – забеспокоилась Тати, хотя была уверена, что Ужовский сможет найти утраченную семейную реликвию.

– Нашли, оно у моей тети Элены. Но она отказывается его мне продавать, говорит, что ожерелье никогда не принадлежало моей матери.

– Тяжёлый случай, – с пониманием отозвалась Тати.

Ален умерла из-за этого ожерелья. История вражды родных сестёр была весьма знаменита. Ален и Элен являлись погодками и соперничали друг с другом по любому поводу, даже кавалеров делили, как торговки на базаре. Ожерелье было подарком одного неосмотрительного ухажёра, который, придя в дом родителей склочных девушек, так и не смог определиться, кому именно он собирался дарить презент. После разразившейся ссоры и драки, кавалер отбыл восвояси, а подарок забыл. Предмет раздора их мать убрала до лучших времен, а после её похорон скандал разразился по новой, и уже дородные дамы благородных семей, визжа спорили о том, кто должен получить драгоценность в наследство. Ален, изрядно вспылив, получила сердечный удар. Целители не сумели спасти женщину, и ожерелье досталось победительнице.

Ужасная история о том, как недорогое ожерелье стало причиной убийственной ссоры двух сестёр, готовых драться за него и в жизни, и после смерти, долго являлась главной темой сплетен в светских будуарах. Правда, об этом Тати узнала, лишь когда по просьбе графа поговорила с призраком матери Антуана.

Мужчина задумчиво взглянул на портрет своей драгоценной жены и детей и вдруг тихо заговорил:

– Я думаю, тут даже дело не в ожерелье. Мне кажется, она хочет помириться с сестрой, вот и не может покинуть этот мир.

Призрачная женщина за спиной Антуана беззвучно вздохнула и ласково погладила сына по волосам. Тот передёрнул плечами, робко оглядываясь через плечо.

– Ну что же, давайте перейдём к делу, – решила разогнать грусть Тати и открыла сумочку.

Почерк у неё был каллиграфическим. Антуан не раз восхищался красивыми завитушками и ровным строем узорчатых букв. Татиана начала вслух читать заметки, дополнительно пускаясь в разъяснения, стараясь слово в слово передать поверенному наставление графа, чтобы ничего не упустить, как в детстве. Раньше путаниц было очень много. Порой роковых. Не те акции покупались, или не в те фонды деньги вкладывались. Максимилиан очень строго отчитывал Татиану за такие оплошности, лишал её то сладкого, то игрушек, а то вообще делал страшное лицо и исчезал, не разговаривая с ней неделю. А Тати искала его, звала, во все уголки поместья заглядывала. Лишь Эни была ей утешением в такие моменты.