Я ищу тебя

Мэйджер Энн

Если она уйдет, будет ли рядом с ним хоть один настоящий друг? Она подумала о Фоне и Клэе. Клэй, такой несерьезный, с чередой своих жен, видимо, причиняет Джордану только беспокойство.

У Джордана останется ансамбль. И музыка. И Фелиция, которая его на самом деле не любит. И дворец, который она построила для него и для себя…

И вдруг Джини поняла: она действительно нужна Джордану! Это было волнующее открытие. Только вообразить, что

она нужна такому человеку, как Джордан!

Если она уйдет от него, она разрушит его надежду на счастье, да и свою тоже.

Ну почему она была такой дурой? Почему давным-давно не поняла, что никто в жизни не получает всего того, чего ждет? Нужно принимать жизнь такой, какой она предстает перед нами, и решать возникающие проблемы. Она не просила у судьбы любви знаменитого певца, но если она теперь отвернется от Джордана, это будет самое настоящее предательство.

Все еще нерешительно Джини вошла в парк, наугад пробираясь между деревьями.

Он не заметил ее. Он сидел на скамье в самой гуще парка, глядя на гитару, лежавшую у него на коленях.

Она долго стояла так и не сводила с него любящего взгляда. Потом поддела камешек носком туфли и позвала:

– Джордан…

Он поднял голову. Боль и радость в его блестящих черных глазах ослепили Джини. Должно быть, в ее взгляде он тоже прочел, что она чувствует к нему, и потому медленно поднялся со скамьи. Они бросились навстречу друг другу и замерли, обнявшись.

Его объятия, казалось, могли раздавить и камень, но Джини чувствовала себя живой, наконец-то по-настоящему живой и счастливой.

– Джордан, я хочу сказать… если ты не откажешься от меня после всего, что я натворила… – неуверенно начала она.

И услышала его глубокий вздох.

– Если? – И он нежно и нетерпеливо поцеловал ее.

Она задрожала от охвативших ее чувств. Ее руки поднялись к его плечам, потом пальцы принялись ласкать завитки мягких волос на шее.

Очень долго он не отрывался от ее губ.

– Я… я сделала все это, только чтобы разозлить тебя. Я слышала, как вы разговаривали с Фелицией на пляже, и представила себе, как ты ее целуешь…

– Не целовал я ее, – тихо прошептал он, лаская щеки Джини. – Я сказал, что люблю только тебя.

– Когда я услышала, как вы разговариваете, то окончательно решила, что вы подходите друг другу. Она так много сделала для твоей карьеры. Я подумала, что, если я при всех оскорблю тебя, ты меня отпустишь и в конце концов мой уход окажется благоприятным для тебя и твоей карьеры.

– О,

Джини! Когда же ты поймешь, что карьера – это не все, что быть знаменитостью не самое нужное? Да, Фелиция сделала для меня очень много, и я всегда буду благодарен ей за это. Она мне нравится, но люблю-то я тебя. Мне нужны вы с Мелани. Если бы мы могли жить все вместе, я был бы счастливейшим человеком на земле.

– И мне ты нужен. Просто я считала себя слишком ординарной, совсем чужой в твоем мире. Я думала, что Фелиция как раз такая женщина, какая тебе нужна, и, если я уйду, вы вновь соединитесь.

– Единственная женщина, которая мне нужна, – это ты, Джини, и ты совсем не ординарная. Твоя любовь ко мне делает тебя необыкновенной. Ведь она длится уже тринадцать лет, так? Кто еще мог бы так долго любить меня?

– Я не могла не любить тебя.

– Джини, быть знаменитым – совсем не самое главное в жизни, хотя без этого артисту тоже непросто. Все зависит от того, какой ты человек. Ты такая красивая и страстная, такая любящая и нежная. Никто не способен на такую привязанность и преданность, как ты. Благодаря тебе моя жизнь становится богаче, и едва ли я смогу отплатить тебе за это. Вот что необыкновенно, любовь моя!

Их глаза встретились, и Джини почувствовала себя абсолютно счастливой. Она сама решит, как ей жить. Может быть, она поступит в Калифорнийский университет и будет изучать кинопроизводство, но это в будущем. А сейчас ей хватит любви Джордана.

Джордан завладел ее руками, словно из боязни, что она исчезнет, и нежно сказал:

– Наверное, хорошо, что мы потеряли друг друга на целых тринадцать лет. Первые годы, после того как я стал певцом, у меня была не жизнь, а гонки с препятствиями, это могло разбросать нас в разные стороны. А теперь я достиг такого положения, что сам могу ставить условия. Если не хочу, то могу не ехать в турне. Если тебе не нравится Малибу, мы можем жить там, где ты захочешь.

– Малибу мне нравится. Мне все равно, где жить, лишь бы с тобой.

Он так внимательно посмотрел на нее, что ей показалось, будто он читает в ее душе.

– Я хочу, чтобы ты опять стала моей женой и на этот раз ответила «да».

Она тихо и радостно рассмеялась:

– Само собой разумеется.

И это были последние слова, которые они произнесли. А потом наступило молчание.

Его твердые губы опять подчинили ее себе, и ему было нужно гораздо больше, чем поцелуй…