Я – из ЦДКА!

Николаев Валентин Александрович

В отличие от футболистов наш друг не слишком ограничивал себя, когда речь заходила о тостах. И вот, когда надо было расходиться по домам, и все встали из-за стола, Николай Иванович мирно посапывал на своем банкетном месте. Начальство – в шоке. Надо что-то предпринимать. Подходит к нам начальник ЦДКА и тихонько так, чтобы никто не услышал, говорит: «Вот что, ребята, захватите-ка с собою этого югослава. Тут вся команда грохнула от хохота, а наши руководители, уяснив в чем дело, буквально потеряли дар речи. Случилось все это в другой обстановке, не сносить бы Гладуну головы, а тут наш друг отделался лишь легким испугом».

Но вернемся, однако, к «Партизану». Второй товарищеский матч армейцы Югославии провели

в Ленинграде против сборной города, составленной из игроков «Динамо» и «Зенита». Сам я эту встречу не видел, но слышал позднее от вратаря лениградцев Леонида Иванова, что работать ему пришлось с полной нагрузкой. Как минимум десяток раз он выручал команду от казалось бы, верных голов. Но дважды ничего поделать не смог. Единственный ответный мяч 11-метрового штрафного удара забил В. Латков.

Затем «Партизан» вновь в Москве встретился со столичными динамовцами и потерпел весьма ощутимое поражение со счетом 1:4. А последний матч наши югославские друзья провели в Тбилиси против местного «Динамо», команды, очень похожей на них по манере, стилю игры, и вновь показали себя во всем блеске, одержав победу – 2:1.

Ни меня, ни моих товарищей, в общем-то, не удивило заявление руководителей делегации Югославии о том, что итог выступлений команды «Партизан» на стадионах нашей страны – две победы и два поражения – их вполне устраивает, но это только начало…

А вот руководители нашего футбола, судя по всему, в тот период не готовы были внимательно приглядеться к соперникам из-за рубежа. Увы, их интересовал только результат. А жаль, встречи с командами других стран в послевоенные годы были крайне редкими, ибо мы еще не были членами европейской и международной федерации. Тем более надо было особенно внимательно изучать все, что творится в футбольном мире, за пределами нашей страны. Кто знает, может быть, в противном случае мы бы не потерпели сокрушительного фиаско на первой для советских спортсменов Олимпиаде 1952 года в Хельсинки. Напомню: нашими «обидчиками» стали именно югославские футболисты.

Но это случится спустя шесть лет. А тогда команда ЦДКА в отличном настроении, в зените славы завершила сезон 1946 года. Нас хвалили, может быть, даже излишне. Комплименты сыпались на головы популярных, но доселе не титулованных игроков ЦДКА в огромном количестве. Как тут было не возомнить себя «звездами»? Не знаю, что произошло бы в подобной ситуации с другим коллективом, но на армейцев все эти восхваления особенного впечатления не производили. Все мы понимали, что отстоять звание чемпиона гораздо труднее, нежели завоевать его.

И все же не скрою, приятно было ощущать себя чемпионом страны, тем более, что с момента моего зачисления в состав ЦДКА прошло шесть лет. Для иных мастеров это целая жизнь в футболе, а у меня – 25-летнего, все еще было впереди. Во всяком случае я надеялся на это. Но ведь не только я и мои сверстники, Гринин и Демин, а и 29-летний Федотов и наш «аксакал» Константин Павлович Лясковский, которому в ту пору было уже 37, думали точно так же. И в этом была сила нашей команды. Когда сегодня говорят о счастливом сплаве дерзкой молодости и мудрой зрелости, приводящем ту или иную команду к успеху, я невольно вспоминаю своих товарищей по ЦДКА. Мы были именно таким коллективом.

Написал эти строки и подумал: почему же я, воздавая должное футболистам, все время умалчиваю о тренере, о Борисе Андреевиче Аркадьеве, чей вклад в победы нашей команды неоценим? Не потому ли, что наш наставник никогда не выпячивал себя, был очень скромен и выдержан, предпочитал держаться в тени? Он был профессионалом в высоком смысле этого слова и потому считал себя вполне удовлетворенным, если хорошо играла и выигрывала его команда.

Наш тренер – Борис Андреевич Аркадьев

Заранее

прошу читателей извинить за то, что за давностью лет запамятовал, кому принадлежат строки: «Футбольную команду часто сравнивают с оркестром. Это сравнение не совсем верно. Футбольный „оркестр“ только репетирует с дирижером, играет же он без дирижера. Пьеса, разыгрываемая на поле, никогда не похожа на ту, что репетировали. У футболиста есть противник, который стремится во что бы то ни стало превратить его музыкальную пьесу в какофонию. Нового чемпиона любят, между прочим, и за то, что он во всех условиях, невзирая ни на какого противника, всегда выступает спаянным ансамблем».

Сказано в основном об исполнителях, однако мне представляется, что в гораздо большей мере похвала относится к дирижеру, сумевшему подготовить ансамбль, который способен красиво и слаженно играть и без него. Наш Борис Андреевич был именно таким дирижером – очень талантливым, исключительно работоспособным.

Человек высокой культуры, многое знающий и, кажется, буквально все умеющий, он никогда, сколько я знал его, не переставал учиться, совершенствовать знания в теории и тактике футбола, был склонен к экспериментированию. С первых дней работы в армейской команде, а принял он ее уже достаточно известным тренером, Аркадьев ничего не стал ломать ни в системе тренировок, ни в сложившейся в коллективе практике отношений между всеми его членами. Нам казалось, что заложенная С. И. Бухтеевым база вполне устраивает его, что именно на ней он собирается строить игру команды в дальнейшем. В принципе все так и оказалось – армейцы, начиная с 1938 года и до разгона команды в 1952 году, – твердо стояли на позициях остроатакующего, агрессивного и в то же время весьма привлекательного для зрителей разнообразием тактических вариантов, обилием непредсказуемых комбинаций футбола. Да и в оценке роли физической, функциональной подготовки, как надежного фундамента для создания высококлассного игрового ансамбля, Аркадьев и Бухтеев, как оказалось, были единомышленниками.

Выдающийся тренер по футболу З.М.С. Б. А. Аркадьев.

Но, Аркадьев, и это мы чувствовали все острее, постепенно, без нажима и диктата приучил нас к той игре, которую выносил внутри себя, которую конструировал в своем тренерском КБ. И, удивительное дело, опытные мастера, со сложившимися, далеко не сахарными характерами, и, казалось, непоколебимые в своих взглядах на футбол, неукоснительно, хотя и не без бурчания на тренировках, выполняли все, что предлагал Борис Андреевич. Мне кажется, огромную роль в «укрощении» команды, а точнее, в создании ансамбля единомышленников, играли личные качества Аркадьева и прежде всего его чуткость, тактичность, всегда и во всем мягкая, интеллигентная манера общения с людьми, умение выслушивать противоположные точки зрения, не диктовать – убеждать.

И еще: при всем своем авторитете в кругу тренеров, спортсменов и широкой общественности Аркадьев никогда не выпячивал себя, держался ровно, скромно, с достоинством. Ему чужды были бравада, позерство. Самое большое удовлетворение он получал не от оказываемых ему почестей, а от хорошей игры своей команды.

В футбол Аркадьев пришел довольно поздно. Свое призвание он окончательно определил, будучи преподавателем кафедры физической подготовки Военной Академии имени М. В. Фрунзе. Любопытно, что слушателями академии в те годы являлись будущие маршал Советского Союза А. А. Гречко и Главный маршал артиллерии Н. Н. Воронов – оба они впоследствии очень много сделали для развития армейского футбола, а Николай Николаевич до конца дней своих был преданным другом нашей команды.