Я из Одессы! Здрасьте!
Шрифт:
Маяковский застрелился при Сталине. При Ленине он бы не застрелился. Скорее всего он бы повесился.
Актёр МХАТа Борис Смирнов, в прошлом главный исполнитель роли Ленина в театре и на экране, в праздничные дни мотался по Москве с одной концертной площадки на другую, не разгримировываясь, чем вызывал немалое удивление милиционеров и таксистов. Рассказывают, что на одном из концертов конферансье, планируя программу, сказал Смирнову:
— Ленин пойдёт за Шуровым и Рыкуниным. На что Смирнов, выкинув вперёд руку и слегка картавя, выкрикнул:
— Ленин никогда не пойдёт
Мало кто знал, что это такое — Всесоюзный семинар по повышению квалификации Лениных. А такой был! Я это видел собственными глазами. В большом зале на пятом этаже здания ВТО (Всероссийское театральное общество) в Москве на улице Горького собирались 150-200 провинциальных исполнителей роли Ильича. Кого тут только не было: удмурт и нанаец, эвенк и башкир. Любого возраста, любого роста (от лилипута до великана), и все, как один, — Ленины. Приехали учиться театральному ленинизму. На сцене — главный Ленин страны, артист Борис Смирнов. Он учит рядовых Лениных, как надо картавить.
Он говорит:
— Революция, о котогой… И двести провинциальных вождей повторяют:
— Революция, о котогой… Со стороны это очень походило на стаю ворон. Потом Смирнов учил, какие жесты надо применять на сцене. Он выкидывал руку вперёд… он закидывал руки под мышки… Это выглядело так, будто 200 Лениных собирались танцевать фрейлахс.
Название этого симпозиума я не придумал. Я его списал с командировочного удостоверения одного из провинциальных Лениных.
Централизованный надзор за «Ильичами» — это жизненная необходимость. Ведь актёры — народ ненадёжный. От них можно ожидать чего угодно. Так, в городе Николаеве артист местного драмтеатра Кушаков, изображавший Ленина на стадионном празднике, как говорится, выпил лишнего и с фанерного броневика произносил нецензурные лозунги, а потом на повороте упал на гаревую дорожку и продолжал кричать лёжа. Народ вокруг смеялся сквозь слёзы, потому что просто смеяться было опасно.
Замечено, что на всех пьедесталах великий вождь стоит в балетных позах. Ноги всегда в четвёртой или пятой позициях. Самая популярная поза — арабеск. Пристрастие Ленина к танцам выразилось и в его выдающейся работе «Шаг вперёд, два шага назад» в стиле танго.
Попутно заметим, что Ильич всю свою жизнь мечтал написать работу, которая стала бы настольной книгой рабочих и крестьян. Ильич осуществил свою мечту. Это книга «Империализм и эмпириокритицизм».
Ильич Второй (т. Брежнев) любил и ценил эту работу Ленина, но никогда не упоминал о ней в своих речах, поскольку никак не мог выговорить название.
Сразу после революции Ильич питался скверно. Ленин начал прилично жить только при НЭПе. Ленин является выдающимся советским эмигрантом. Он эмигрировал ещё до начала советской власти. Он одобрял эмиграцию. Он ещё тогда говорил: «Верным путём идёте, товарищи!»
Став в тамбовской тюрьме верным ленинцем, я принял решение пойти дорогой, указанной вождём. Так я оказался в Нью-Йорке.
ОЧНАЯ СТАВКА
В основном все допросы велись рано утром или днём, но заканчивались они не позднее 6-7 часов
Однажды в 22.30, после отбоя меня повели на очную ставку со Смольным.
В кабинете кроме Терещенко находился зам. областного прокурора Солопов. Оба сильно пьяные. Привели Смольного. Их лиц не видно, только одни воспалённые злые глаза с бегающими зрачками. Два пьяных Шерлока Холмса приступили к допросу. Попытаюсь его передать со стенографической точностью. Добавлю, мой подельник Эдуард
Смольный был на пределе сил. Мне временами казалось, что он близок к сумасшествию. Солопов:
— Эдик, давай сегодня поставим точки над «и». Смольный:
— Если бы Ленин знал, что в семьдесят четвёртом году могут прийти два должностных лица в дымину пьяные, он перевернулся бы в гробу.
Солопов:
— Эдик, причём тут Ленин? Я хочу у тебя выяснить, ты похищал деньги у государства? Смольный:
— Ну и тупой же ты, Зорге! Солопов:
— Зачем переходишь на личности? Тебя спрашивают: похищал или не похищал? Ответь: да или нет? Смольный:
— Кто вам дал право посадить двух патриотов нашей Родины и измываться над ними!! Солопов:
— Смольный, зачем отвлекаться? Сейчас у вас очная ставка с Сичкиным. Давай её плодотворно проведём. Я:
— Если бы знал Дзержинский о ваших проделках, вас бы, козлов, перевели из следственных органов в дворники. Кстати, никто так не может замести следы, как дворник.
На меня никто не обращал внимания, мои остроты оставались незамеченными. Солопов (его, бедолагу, ещё больше развезло от разговора):
— Эдик, мы пришли выяснить истину, мы же не шутим, мы серьёзные люди. Я:
— Если говорить серьёзно, то это нечестно: быть на званом обеде, хорошенько выпить, идти к нам и не захватить пол-литра водки.
Терещенко пригрозил мне карцером, чем вызвал взрыв возмущения Смольного:
— Вот тебе, а не карцер! — взревел Эдуард, сделав жест, понятный на всех языках. — Попробуйте, я на суде все расскажу.
Солопов:
— Слушайте, прекратите этот дурацкий спор, давайте говорить по существу! Он задумался и закинул голову кверху. Смольный:
— Не задумывайтесь, а то уснёте. Я:
— Гражданин Солопов, можно мне получить мой паспорт обратно? Солопов:
— Вы что, пьяный? Я:
— Клянусь, нет. Мне позарез нужен паспорт. Солопов:
— Зачем? Я:
— Хочу усыновить Терещенко Ивана Игнатьевича, а без паспорта это сделать невозможно. Первый раз за всю очную ставку Смольный рассмеялся. Терещенко:
— Отец мне нашёлся! На этом наша очная ставка кончилась. Смольный ушёл в камеру, исходя пеной от злости, я ушёл в хорошем расположении духа.
КАМЕРНЫЕ ШУТКИ
Юмор в тюрьме ценится превыше всего. Там весёлый человек — самый уважаемый. Нудных людей нигде не любят, но в тюрьме нудный человек хуже атомной бомбы. Самые весёлые люди — это хулиганы. Самые скучные — взяточники и расхитители народного добра. Воры-рецидивисты — нервные и чаще всего шизофреники. Я не сидел с валютчиками, но думаю, что это тоже не подарок.