Я — «Калибр-10». Штурм Грозного. Январь 95

Милюков Павел Игоревич

—

[Российский офицер]

Но если он купил оружие защищать свой дом, зачем он пришел в город погибать? Если он защищает свое село, пускай останется в селе.

—

[Ковалёв]

Ну, я его видел не в городе, а в селе, где он живет, там он и станет его защищать. Другие считают, что они должны прийти в город… Другие считают, что они народную свободу защищают там, где стреляют. Ну, а Вы придете в село, Вы как будете у него этот автомат отбирать?

—

[Российский офицер]

Ну, если он сдаст

[оружие]

, то его никто не тронет. Ему это оружие не нужно, в принципе. Потому

что, если он его сдаст, то мы просто уйдем оттуда. Но если он начнет стрелять по мне, я ему отвечу тем же. Но дело в том, что я

[неразборчиво]

… сами понимаете, будет в мою пользу.

—

[Ковалёв]

Что Вы бандита при этом убили? Нет, не бандита!

—

[Российский офицер]

Возможно, он и не будет бандитом, но он будет вооруженным человеком, который воюет со мной.

—

[Ковалёв]

Ну, конечно! И Вы — вооруженный человек, который воюет с ним!

—

[Российский офицер]

Хорошо, он простой чеченец, тогда ответьте, что делают в Грозном украинские националисты, которые воюют со мной? Что делают литовцы? Что делают афганистанцы? Они ведь не защищают народ, они получают большие деньги!

—

[Ковалёв]

Вот, видите ли, я повторяю еще раз: Вы впервые… Вы впервые в Грозном, приехавший на танке, а я сюда приехал не на танке и не видел здесь афганистанцев. Вот, когда телевидение передало, что моджахеды сосредоточены в гостинице «Кавказ», я сразу туда побежал. Дескать, вышли оттуда все журналисты, а пусть останутся одни моджахеды — мы их разбомбим! Мы туда немедленно прибежали — гостиница пустая!

[Неразб. ]

В некоторых номерах снег лежит, потому что рамы повыбиты. Там никого не было! Это ложь!

—

[Российский офицер]

Насчет украинских националистов тоже ложь? Когда начальник, командир ихнего

[их]

батальона выступал и грозил всех… убить всех русских, которых он только встретит?!

—

[Ковалёв]

Э-э-э…

—

[Российский офицер]

Это снимали Ваши корреспонденты! Не я это говорил, а показывало центральное телевидение.

—

[Ковалёв]

Вряд ли здесь батальон. Наверное, это люди…

—

[Российский офицер]

[Неразб. ]

300 человек по всем меркам военного времени — это полнокровный батальон. Хорошо обученный.

—

[Ковалёв]

Вам легко понять, наверное, что я этих убеждений не разделяю. Наверное, не трудно мне поверить. Понимаете, я сюда не для того приехал, чтоб кого-нибудь убить, а для того, чтобы попытаться кого-нибудь спасти. Увы, пока безуспешно. Но, вот… ну, нехорошие у этого украинца убеждения! Непонятно, откуда они у него взялись?! Но Вы же понимаете, что не эти украинцы делают здесь погоду?!

—

[Российский офицер]

Да, но каждый из этих украинцев может уничтожить не одного русского, не одного мирного жителя! Я не уверен, что они, блин, такие праведные ребята, и помимо этих денег они не обворуют это же мирное население в этом же городе. Особенно, когда сейчас идут бои!

—

[Ковалёв]

Да… немного, уверяю Вас, немного здесь этих украинцев, если они и есть! Да, Вы понимаете, лучше слышишь того, кто громко кричит. Но, вот, я Вам скажу, не так давно мы, вся наша группа, были в селе Новые Атаги… Старые Атаги, вернее! А… Там… чеченцы… населяют это село и в очень многих домах,

самых богатых, живут и русские семьи и чеченские из Грозного… и русские. Я там видел многих русских. Они… они укрылись… от… от огня и опасности. От опасности, которую им родная русская армия несет. Где они укрылись? Они воспользовались гостеприимством чеченцев. Понимаете, не все так просто! Вот Вам… Вам объясняют, будто здесь… бандиты. Уверяю Вас — это не так!

—

[Российский офицер]

Вы знаете, я лично видел снайпера, женщину с

[из]

Прибалтики, которая стреляла по нашим солдатам и которую пришлось застрелить за это. Как Вы тоже можете это объяснить? Разве Россия учила ее для того стрелять, чтобы она стреляла потом в солдата — кому в голову или в сердце? Кстати, обучалась-то она в советской России!

—

[Ковалёв]

Понимаете… эта же… Я нисколько не одобряю действия этой женщины!.. Это очень скверные действия, и они настраивают людей соответствующим образом. Настраивают не на дружбу, а на вражду…Это отвратительные, грязные, кровавые действия. Я с Вами совершенно согласен…, но только ведь она стреляла хотя бы в солдат! В солдат, давших присягу и носящих оружие. А здесь в кого стреляют? Понимаете, здесь-то, вот, стреляют туда, куда…

—

[Российский офицер]

Солдаты здесь абсолютно ни при чем!

—

[Ковалёв]

…там видел трупы местных жителей. Уверяю Вас, среди них русских было очень много. Вот, я видел русскую женщину Анну Федоровну Волкову. Она сидела на табуреточке — это все, что у нее осталось. Рядом стояли саночки и одеяльце — вот все, что она смогла вывезти из дома. А рядом лежали два трупа — ее сына и ее снохи. Понимаете, эта русская женщина, ей 82 года. Вот, за что ей это? Понимаете, если мы начнем такие примеры перебирать… Ведь когда танки въезжают в город, мирным жителям всегда плохо… хотя бы солдаты и не хотели их обидеть. Вот… вот ведь, в чем беда!

—

[Российский офицер]

Да, я с вами

[согласен, что]

это беда, но дело в том, что эти мирные жители страдают… Если он мирный житель, он страдает от вооруженного человека, который сидит в этом доме с гранатометом, с пулеметом и обстреливает солдат. И потом, солдату трудно разобраться, стреляет он в этом доме в вооруженного или в мирного жителя, который не виноват при этом!

—

[Ковалёв]

Ну так вот, не надо создавать таких ситуаций, когда… когда нельзя понять, в кого стреляешь. И когда мирным людям… попадает… попадает в этой драке немирных людей! Понимаете, как если бы они все имели возможность… Вот иные, как я Вам рассказал, пользуются гостеприимством чеченцев…Другим просто уйти некуда и… или просто боятся они уйти. У них здесь квартиры, которые, так сказать, как Вы понимаете, нелегко даются… нелегко появляется то, что было в этих квартирах!

—

[Российский офицер]

Понимаю я это! Я все это понимаю, но я и другого многого не могу понять!

—

[Ковалёв]

Кто там «командование»? Собирается подойти как-то…?

—

[Российский офицер]

Сейчас я уточню.

—

[Журналист]

Молодой человек, это Вы

[неразб. ]

отвечали?..

—

[Российский офицер]

Не понял, кто это?

—

[Журналист]

…Репортеру?

—

[Российский офицер]

Репортеры?