Я, капибара и божественный тотализатор
Шрифт:
Змей кивнул.
— Арина все поймет. Вот увидишь. — Он хлопнул Нейта по плечу и двинулся обратно. — Береги себя, золотко, — улыбнулся мне, проходя мимо. — И его береги. Гордость зачастую не позволяет ему признаться в своих слабостях. А они есть даже у богов.
— И ты береги себя. — Я вернула улыбку, провожая уходящего мужчину долгим взглядом.
Странно, но за короткое время Ран успел стать мне если не другом, то хорошим знакомым. И самым иррациональным образом я ему доверяла. Почему? Не знаю. Наверное, потому что видела, как он беспокоился о Нейте-Каперсе,
Глава 37
Я смотрела ему вслед с застывшей на губах грустной улыбкой — никогда не любила расставания.
— Жалеешь, что отпустила? — Нейт неслышно подошел сзади и положил руки мне на плечи.
Не оборачиваясь, я мотнула головой:
— Так было правильно. Жить в ожидании возможной смерти — страшно и изматывающе. Поверь, благодаря Сейру я хорошо знаю, каково это.
Пальцы на моих плечах сжались.
— Я обещал, что с тобой ничего не случится, и я сдержу слово. Не бойся ни Сейра, ни Гриана — никого. И не переживай насчет водного червяка, он не предаст.
— Знаю, он же обещал.
— Дело не в этом. — Нейт шумно выдохнул, всколыхнув тонкие волоски у меня на затылке. — Он поставил на тебя.
— Та-а-ак, — я развернулась и заглянула в глаза бога, — а вот с этого момента поподробнее, пожалуйста.
Нейт бегло огляделся и, приметив раскидистую хаджеру, потянул меня к ней.
— Давай присядем. Пока здесь безопасно, я выполню данное обещание и расскажу тебе все.
Я послушно опустилась на траву. Нейт некоторое время молчал, видимо, собираясь с мыслями, потом заговорил:
— Кроме официального тотализатора есть неофициальный. Или, как его еще называют, черный. На первом ставки делают боги, на втором — хранители.
«А может, ты желаешь узнать, почему — а точнее, из-за кого, — хранители стали бросать кайатир и других слабых игроков?» — всплыло в памяти самодовольное лицо Сейра.
И тут же пошло рябью, чтобы смениться лицом Рана.
«Нейт — бог азарта», — прозвучал в ушах его голос.
Снова рябь, и перед мысленным взором возник образ Ладины.
«Из-за какой-то смертной ты перешел все границы! Ты сам видишь последствия своих действий. До сих пор!»
«Видишь в ней Зла?..» — снова Ран.
Обрывки разговоров, брошенных в запале фраз и намеков, точно кусочки невидимого пазла, выстроились в цельную картину.
— Как ее звали? — тихо спросила я, не отводя взгляда от лица Нейта. — Ту землянку, ради которой ты подбил хранителей на ставки. Злата?
Он быстро отвернулся, но я успела заметить гримасу боли, мелькнувшую на его лице. Даже спустя пять сотен лет Нейту все еще тяжело вспоминать о той, что стала причиной его изгнания.
Мы сидели так близко друг к другу, что я отчетливо могла разглядеть каждую чешуйку, проглядывающую сквозь каштановые волосы. Вдруг до боли, до ломоты в костях захотелось взять Нейта за руку, сжать пальцы в немой поддержке,
— Расскажи мне, — попросила вполголоса.
Нейт повернулся и одарил меня кислой ухмылкой.
— Ты ведь уже сама обо всем догадалась.
— Догадки искажают правду. А я хочу узнать именно ее — твою правду.
Хранитель не спешил начинать рассказ. Он вглядывался в мое лицо, скользил по нему внимательным взглядом, будто ощупывая.
— Мою правду, говоришь? Что ж, тогда слушай. Ее действительно звали Златой, и она была ведьмой. По крайней мере, так ей нравилось считать, — добавил он с грустной улыбкой. — Она рассказывала, что на Земле в то время сжигали подобных ей, и что всю сознательную жизнь она мечтала оказаться там, где ведьмы бы не знали страха и угнетения.
— Она была красивой? — Вопрос сорвался с языка раньше, чем я успела остановить себя.
— Для меня — да. Мне нравились ее волнистые, соломенного цвета волосы, белая кожа и полная чувственной женственности фигура. Я мог наблюдать за Златой днями напролет, подмечая, как вспыхивали ее зеленые глаза в моменты азарта, как изгибались в улыбке алые губы. Казалось, каждая клеточка ее тела источала искреннее наслаждение жизнью, восхищение Айгеросом. Но со временем мне стало этого мало. Я захотел, чтобы она восхищалась не Айгеросом, а мной. И я впервые позавидовал хранителю…
Я слушала, и внутри все сжималось. Это один из тех моментов, когда, зная последствия наперед, хочется вернуться в прошлое и крикнуть «Стой!». Отговорить от опрометчивого шага и не дать совершить ошибку.
— Я встретился с ним — с ее хранителем — и предложил поменяться местами. — Нейт запрокинул голову и уперся затылком в ствол хаджеры. — Тот согласился. Еще бы! Он бы не посмел отказать богу. К тому же я усилил в нем и без того развитое чувство азарта, заставив захотеть уступить мне. Не сомневаюсь, в мыслях Деран смеялся надо мной, уверенный, что привыкший лишь делать ставки бог не справится с работой хранителя. А мне было плевать на насмешки, на неодобрение сестры — на все. Как неописуемый идиот, я радовался возможности оказаться рядом со Златой. Отринув правила тотализатора, я сохранил свой истинный облик. Мне хотелось, чтобы она видела меня настоящего, чтобы касалась, пряталась за моей спиной в минуты опасности…
Горечь совершённых ошибок сдавливала Нейта, точно анаконда. Я видела ее в выражении его лица, в сжатых до судороги пальцах, в проступивших желваках. Видела, как Нейт борется со своими эмоциями, не желая казаться слабым. И как проигрывает им.
— Я был готов пойти на что угодно, лишь бы сберечь ее. И я пошел.
Нейт сглотнул и на несколько мгновений прикрыл глаза.
Желание утешить затопило меня, точно река в полноводье. Если даже спустя сотни лет Нейт все еще не может спокойно говорить о случившемся, то что же он испытывал в самом начале?