Я — Легион
Шрифт:
— Ясно… — я ничего не стал рассказывать о своих внезапно появившихся подозрениях. Полагаю, Дамир и сам уже имел определенные мысли на этот счет. — Значит, Свиридова уже похоронили?
— Да, еще до нового года.
— А где?
— Где-то на Ваганьке, я точно не знаю. Просто упоминали где-то в сводках, потому что на похоронах был аж сам премьер министр, и многих отправляли туда на усиление.
— Отлично. Значит, вопрос лишь в том, где его могила. Это многое упрощает…
Мы ненадолго замолчали, раздумывая каждый о своем, пока Дамир не решился спросить.
— Серёг, как ты дальше будешь жить?
— Я
— Может, еще не поздно все изменить к лучшему?
— К какому лучшему, Дамир? Одни меня пытались убить, а другие, вместо помощи, упекли за решетку. Что конкретно я могу изменить? А главное как я буду объяснять наличие в том самом запаянном гробу обгоревшего тела?
Галлиуллин сконфуженно замолчал, не находя ответа на мои слова.
— Молчишь? Вот то-то и оно, Дамир. Я тоже не знаю, как это сделать без крови.
— Может, тебе просто сбежать? Искать тебя не будут, ты же ведь… вроде как мертвый.
— Сбегу. Обязательно сбегу, но не сразу. Сначала я раздам долги. Эта ситуация давно уже перешла в разряд личного, и я не оставлю эту свору ублюдков, кем бы они ни были, праздновать свою победу.
— Ясно… — майор сделал глубокую затяжку, скуривая за раз чуть ли не четверть сигареты, и сразу же достал новую. — Никогда не думал, что ты такой, Серёга.
— Какой «такой?»
— Бесстрашный. Я бы так не смог.
— Смог бы, Дамир. Именно ты — смог. Только вряд ли бы добился успеха.
Мы еще немного помолчали, прежде чем мой друг встрепенулся, будто вспомнил нечто важное.
— Погоди, Серёг, ты говоришь, что теперь для всех мертв, но а как же Вика?
— Стрельцов?
— Ну да.
— А почему ты про нее вдруг вспомнил?
— Ты серьезно не догоняешь? — В голосе полицейского послышались недоверчивые нотки, а эмоции раскрасились тревожными цветами. — Это не твоих рук дело?
— Дамир, ты чего тень на плетень наводишь? — Постепенно, чувство легкой тревожности охватило и меня самого. — Говори, как есть, что именно не моих рук дело?
— Кхм… тут вроде как Вику похитили. А я когда тебя увидел, почему-то подумал, что это ты все устроил.
— Что-о-о?!!
— Нет, ну серьезно! Я подумал, что вы просто захотели быть вместе и поэтому тебе пришлось её…
— Я не об этом! — Перебил я приятеля. — Вику похитили?! Кто? Когда?!
— Я не знаю кто. Дело было в день твоих похорон. Мы разъехались с кладбища, а на утро я узнал, что ее машину нашли незапертой посреди дороги. Внутри ничего ценного не было, спёрли все, что только можно было. Но эксперты при осмотре обнаружили под педалью флэшку с видео-регистратора. Быстро просмотрели последние записи и обнаружили, что ее притер к обочине черный внедорожник без номерных знаков, туда же Викторию запихали и увезли. Отец её рвал и метал, отчитывая начальников МВД будто вчерашних школьников, но дело, насколько я слышал, достаточно быстро заглохло. Единственная зацепка, которую сумели ухватить, это часть лица одного из похитителей, мелькнувшая на видео. Пытались его опознать, но безрезультатно. Единственное, что можно с уверенностью сказать, похитителями были какие-то нерусские. Вроде были подозрения на дагестанскую мафию, но никаких следов обнаружить не удалось.
Я начал нервно
И словно молния свернуло прозрение в моей голове — Далхан и Чехоев. Те, кто приходили ко мне в «Тишину» и наверняка столкнулись с девчонками чуть ли не в дверях. При таких исходных, я больше готов поверить в то, что похищение Вики было связано со мной, нежели с делами её отца.
— Дамир, спасибо за информацию. Мне нужно кое-куда съездить.
От звука моего голоса Галлиулин подавился сигаретным дымом, настолько жутко и пугающе прозвучали слова. Он порывался было что-нибудь возразить или спросить, но не стал, не рискуя даже посмотреть в мои разгорающиеся безумством глаза, а только буркнул напоследок:
— Удачи, Серёга… я верю, что у тебя все получится.
Хлопнула дверь и сутулая фигура зашагала к подъезду. Он не мог знать, что я задумал, но прекрасно понял, что это вряд ли можно назвать хорошим. И помогать мне в чем-то подобном, значит замараться в крови по самые локти, а то и плечи. Так что помощи он предлагать не стал, но я его за это не винил. Всего несколько месяцев назад я и сам бы не стал принимать участие ни в чем подобном, что уж говорить о кадровом полицейском с гипертрофированным чувством долга, каковым, собственно, Галлиулин и являлся. И еще яснее всего прочего Дамир осознавал, что отговаривать меня от этого абсолютно бесполезно.
Проводив взглядом удаляющуюся спину приятеля, я завел мотор развалюхи, оказавшейся в моем распоряжении, и выехал со двора, наплевав на комендантский час, заслоны и патрули.
Глава 19
К «Воину» я подъехал уже меньше чем через час. Была еще глубокая ночь, и в здании спортивного клуба не горело ни единого окна. Только красная лампочка сигнализации периодически мигала над входом. Теперь остается только ждать. Адреналиновый всплеск, жажда действия и зудящая назойливым комаром тревога не давали даже эфемерной надежды на сон, поэтому до самого утра я просидел, вцепившись в руль, тщательно контролируя местность вокруг.
И где-то в районе девяти часов утра, когда на улице окончательно рассвело и тротуары заполонили сотни пешеходов, я увидел, что к клубу свернула черная Камри. Парковка была абсолютно пустая, но автомобиль все равно припарковался совсем рядом со мной, и из салона вышел тот, кого я и искал.
Мужчина не успел даже захлопнуть дверь, как на него словно из ниоткуда бросились двое мертвецов. Беспощадно скрутив ему руки за спиной, они затолкали его на заднее сидение «десятки» и сели по бокам, как давеча это проделывали другие мертвецы с Арсланом.
— Привет, Алмаз.
Услышав мой голос, тренер перестал сопротивляться и предпринимать бесплодные попытки прорваться через неутомимых движимых Силой покойников. Он замер, начав вглядываться в зеркало заднего вида, пытаясь рассмотреть лицо человека, сидящего на водительском кресле. Мое лицо.
— Сергей… — он сипло вытолкнул мое имя из своих уст, словно какое-то проклятие, — значит, ты все-таки жив?
— Удивлен?
— Не особо. Далхан был уверен, что ты не погиб, и убеждал в этом с такой горячностью, что сложно было не поверить.