Я, Лучано Паваротти, или Восхождение к славе
Шрифт:
Что же касается не музыкальных «выступлений» — появление в журналистских программах, участие в интервью и тому подобное, — опять же, укажите мне музыканта, который отказался бы выступить в «Тунайт шоу» Джонни Керсона. И неправда, что подобная, так сказать, сопутствующая деятельность Лучано губит его искусство. Его искусство может погибнуть только в одном-единственном случае — если он позволит себе петь плохо, а такого никогда не будет.
Возьмите хотя бы его выступление с Лореттой Лайн в передаче «Омнибус» Эй-би-си. Обмениваясь шутливыми колкостями, Лучано ни на йоту не уронил собственного достоинства, но и не проявил снисходительности к своей собеседнице.
Представ перед широкой аудиторией простым и доступным человеком, Лучано и свое искусство сделал доступным и человечным. И к этому он стремится постоянно. Он входит в мир поп-культуры не для того, чтобы сделаться его составной частью, а в надежде увлечь кого-то из слушателей за собой — обратить к опере.
Если я в какой-то мере и содействовал подобному начинанию, то сделал все лишь потому, что разделяю взгляды певца. Лучано любит оперу. Вернее было бы сказать, влюблен в нее, и не только потому, что она всегда к нему добра. Он знает, что обладает способностью покорять людей своим искусством. Ему хочется быть активным посредником между любителями оперы и более широкой публикой, еще не приобщившейся к этому жанру. Многое из того, на что он решается — концерты в Центральном парке, например, — не так уж и необходимы ему лично, поскольку его известность в Нью-Йорке и без того велика. Так что же заставляет его делать это?
Многие агентства в оперном мире, по существу, не что иное, как диспетчерский пункт. Такой-то певец нужен вам на две недели в июне? Вы готовы заплатить необходимую сумму? О’кей, он ваш. Они продают таланты, как супермаркеты замороженные продукты. Хороший агент должен всячески стараться побуждать певца реализовать все свои возможности — и как артиста, и как участника рекламы.
С Паваротти мне не пришлось особенно усердствовать. Иногда я подсказываю ему что-то, иной раз он дает мне хороший совет. Но всегда именно он, Лучано, определяет цели…, какие нужно завоевать.
Уильям Райт
Неделя с Паваротти
Обед в нью-йоркском ресторане «Ромео Сальта» с капитаном военно-морских сил США Джеем Коупом, который на аукционе в пользу Вашингтонского оперного общества предложил 800 долларов за право пообедать в обществе Паваротти. Коуп и пятеро его гостей значительно опаздывают, но Паваротти, который всегда пунктуален и обычно терпеть не может кого-то ждать, спокоен. Сорок пять минут на столе нет никакой еды.
Одному другу Джея Паваротти объясняет, что именно из-за постоянных задержек он и не любит бывать в ресторанах: долгие ожидания вызывают искушение опустошить всю хлебницу. Но сегодня даже опоздание капитана не сердит его. Когда подают первое блюдо, Паваротти пробует спагетти у всех присутствующих. Коуп начинает неаполитанскую песню. Паваротти отказывается следовать его примеру, говоря, что он не сторонник импровизированных концертов. Другие гости не удерживаются от искушения поупражнять голосовые связки, и очень скоро весь ресторан собирается вокруг стола Паваротти.
Паваротти проводит день в своих апартаментах в отеле «Наварро», отдыхая перед
18.00. Отправляется в Метрополитен.
18.30. В гримуборной обращает внимание друзей, ожидавших его, как хорошо убрано помещение, и вспоминает, что однажды, вернувшись в Метрополитен спустя девять месяцев, нашел на обивке мебели оставленные им прежде булавки.
Входит какая-то девушка. Как-то в Зеленой гостиной Метрополитен, где Паваротти обычно встречается со своими поклонниками, он пообещал ей прослушивание. Девушка поет арию из «Травиаты», и Паваротти говорит, что у нее хороший, внушающий надежду голос, но сначала нужно научиться правильно дышать.
19.00. Гримируется с помощью секретаря. Надевает костюм.
20.00. «Бал-маскарад».
От 23.00 до 24.00. Счастливый, что хорошо спел спектакль, приветствует в Зеленой гостиной Метрополитен более сотни поклонников.
Готовит завтрак (спагетти а-ля Паваротти) в своих апартаментах в отеле «Наварро» для друзей из Сан-Франциско — супружеской пары с двумя детишками.
16.00. Приходит концертмейстер, чтобы пройти романс Радамеса, который Паваротти будет исполнять завтра в гала-концерте.
18.00. Визит Ричарда Томаса, героя телесериала «Уолтоне», давнего друга Паваротти.
Вечер. Работает над предисловием, которое обещал написать к «Воспоминаниям» Розы Понселл. Много рассказывает о своей семье, говорит о предстоящем возвращении в Италию.
13.30. Завтрак с Терри МакИвен из лондонской фирмы «Рекорд».
15.30. Встреча с Джеймсом Ливайном в «Наварро» для репетиции программы в гала-концерте, который будет транслироваться этим вечером из Метрополитен по национальному телеканалу «Паблик бродкаст».
17.00. Паваротти репетирует с оркестром на сцене Метрополитен.
18.00. — 21.00 В грим-уборной Метрополитен ожидает своего выступления. Поскольку в театре много звезд, охрана особенно усилена, но какому-то поклоннику все же удается прорваться, и он просит у Паваротти разрешения сфотографировать его. Паваротти что-то обсуждает со своим агентом, но не отказывает любителю фотографии. Тот входит в грим-уборную и делает снимок, потом другой. Когда вспышка срабатывает в пятый раз, Паваротти говорит ему, что тот взял неудачный ракурс. Лучше снимать с другой стороны. У фотографа кончилась пленка, и он обещает Паваротти прислать ко дню рождения в октябре поздравительную открытку. Паваротти благодарит его.
21.00. Танцует с Беверли Силлз на сцене Метрополитен под музыку вальса из «Веселой вдовы», которым дирижирует Ливайн. Поет романс Радамеса из «Аиды». Публика в восторге. Паваротти несколько меньше.
21.30. Покидает Метрополитен незадолго до завершения вечера и отправляется на банкет, устроенный в его честь гастрономом Георгом Лангом.
12.00. Дегустирует вино, которое ему предлагают рекламировать. Вино не нравится, и он отказывается от предложения.