Я люблю время
Шрифт:
– Хочу, хочу! Но только не сегодня.
– Или в комиссионку.
– В комиссионку??? Ты еще скажи на барахолку в секонд-хенд. Нет уж, лучше в музей.
– В музеях – все секонд-хенд, чтобы ты знала.
– Филечка, а ты бы чего хотел? Я хочу, чтобы как тебе хочется…
– Мне? Я бы просто погулял по городу, бесцельно. В районе Петроградской, Заячьего острова…
– Так и сделаем! О, мой повелитель, позволь недостойной сопровождать тебя всюду!
– Позволяю. Стало быть, мы на моторе доезжаем до Петроградской, а оттуда пешочком, попутно отвлекаясь на все, что прельстит
– Да, принимается! Только обоняние и нюх – это одно и то же.
– Разве? Виноват, ошибся. Тогда одеваемся – и вперед! Захочешь какую-нито покупку – только скажи, деньги есть.
Они ели мороженое и пили сок, поиграли на бильярде, послушали уличных музыкантов, покатались на катере по Неве и каналам, много смеялись и целовались, но… Света ощущала, что Филарет не в своей тарелке, видела, что того гнетут какие-то тайные и тяжелые мысли, и все же твердо рассчитывала, что она сумеет защитить, согреть, оттянуть на себя хотя бы часть его забот… Что бы ему такое сделать, или подарить, чтобы он улыбнулся, чтобы он засмеялся, забыл о невзгодах, вновь стал мягким и нежным, как вчера… И как сегодня днем… Она сумеет. Надо только исподволь выведать в чем дело, и тогда она…
– Я уезжаю.
– Куда? – Света состроила было хитрую любопытствующую улыбку, но вдруг замерла: смысл сказанного стал до нее доходить.
– Далеко. И навсегда.
– Что??? – Света остановилась ошеломленная, не понимая, где стоит, что происходит, почему она слышит это…
– Так надо. Давай не будем стоять на проезжей части. Пойдем, дай сюда руку. – Света, все еще оглушенная услышанным, протянула безвольную руку и пошла спотыкаясь, через дорогу. Они остановились возле мостика, Филарет махнул рукой и реденький ручеек прохожих стал огибать их послушно и неслышно.
– Говори, говори, я слушаю…
– Собственно, я уже все сказал. Ты вся дрожишь, тебе холодно?
– М-мне тепло. Очень тепло. Объясни… – Света хотела продолжить, но поняла, что сейчас зарыдает и не сумеет вымолвить ни единого слова…
– Мне будет грустно без тебя, Светик. И я очень не хотел, чтобы все у нас так вышло.
Света упрямо помотала головой, из последних сил борясь с непрошеными слезами…
– Что… вышло?
– Что мы с тобой сблизились. Я не удержался, я виноват.
– Понимаю.
«Крепка девица, – удивился про себя Филарет, – даже голос вернулся, а слез все нет. Это она сама справилась…»
– Понимаю… – повторила Света. – Я тебе не нужна.
– Гм… В какой-то мере стала нужна, к великому моему сожалению. Но вот я тебе точно не нужен.
– Неужели?
– Да. Кроме того, ты замужем.
– Я замужем? Ты же отлично знаешь, что нет. Ведь знаешь? – Филарет помешкал пару секунд… и согласно тряхнул головой: да, он быстро разобрался и в фальшивой фотографии на столике, и остальных деталях наивной Светкиной легенды о замужестве…
– Знаю. Только не пойму, зачем тебе эта выдумка понадобилась?
– Ой, я теперь и сама не вспомню. Девичья дурость, придумала зачем-то. Но при чем здесь это… И вообще, будь она проклята!…
– Кто она?
– Жизнь эта, вот кто! –
– Мы с Велимиром свои заработанные доли тебе отдаем. Так что ты богата. – Света замерла на миг, отстранилась, попыталась поймать взглядом взгляд Филарета, но не успела: слезы вновь застлали ей окружающий мир, и она зашлась в тихих рыданиях.
– Это около трехсот тысяч, в том кейсе, у тебя дома. Там даже рублями немножко присыпано, сто пятьдесят тысяч… – Света застонала и попыталась сказать что-то, но слова никак не получались… Филарет погладил ее по спине, не представляя, что делать дальше… Лишать ее воли, успокоить своими средствами, он почему-то не захотел, ну не было на это никаких душевных сил…
– С документами все в порядке, я, кстати, успел о твоей трудовой книжке позаботиться, на всякий случай… Хотя, зачем тебе она?… Что?…
– Куда ты уезжаешь?
– Далеко. Очень далеко, – повторил Филарет. – И успокойся, прошу тебя. Не то как раз и я заплачу. А уж если я зарыдаю – Нева из берегов выйдет…
– Я хочу с тобой поехать. Филечка, возьми все деньги себе! Возьми, ладно? Но… не бросай меня пожалуйста-а-а…
– Ну вот опять… Не могу я тебя взять с собой, это невозможно.
– Почему невозможно??? Ты сам говорил: когда хочешь – все возможно! А я хочу. Я ничего так в жизни не хочу, как быть навсегда с тобой! Я… я тебя люблю.
– Но я тебя не люблю. – Света замерла. Плач прекратился и даже дрожь прошла, девушка еще помедлила секунду в его объятьях и высвободилась. Непослушные слезы опять наворачивались на глаза, но она утерлась ладонью, не заботясь более ни о своей красоте, ни о косметике…
– Нет?…
– Нет.
– Почему, Филечка? Господи, Боже мой! Почему? Ведь я люблю тебя и нам было так хорошо вдвоем? Я плохая, да? Плохая, скажи? Честно, не жалей, скажи, чем я плоха, что все, кого я люблю, меня бросают! Чем???
– Ты хорошая. Ты очень хорошая, за всю мою жизнь девушки, подобные тебе, попадались мне настолько немыслимо редко – на пальцах одной руки перечесть…
– Так в чем тогда дело? Я понимаю, такой суперский… мужчина, как ты, не на одной руке, а сотнями поклонниц считать должен, но… Но я… Я ведь не такая как все, или даже как эти… на руке… Я тебя люблю всей душой, пойми ты это! Пойми! – Света опять заплакала и даже замахнулась кулачком, чтобы ударить в широкую грудь Филарета, но разжала ладонь и осторожно и бережно прижала ее напротив сердца. – Филечка, мой дорогой…