Я люблю

Седов Б. К.

Сборы не заняли много времени. Все свое ношу с собой – это про нее, Анжелику. Маркиза вспоминала то, что произошло после их удачного побега с места происшествия, – то, о чем не знал ни Лаевский, ни Светлана Михайловна… В том самом поезде они с Глебом занялись любовью. Впрочем, подумала Анжелика, я не удивлюсь, если окажется, что и там были установлены какие-то жучки – похоже Контора контролировала все на свете. Большой брат следит за тобой!

Еще в первый день Анжелика тщательно осмотрела свою камеру на предмет всяких подслушивающих и подсматривающих устройств, однако так ничего и не обнаружила. Тогда она решила, что ее скромный «домашний» быт

просто не представляет интереса для Конторы. Но теперь она не была в этом так уверена. Вероятнее всего, конторские профи просто здорово все замаскировали.

Можно вмонтировать приемник в телевизор – и не догадаешься. Разбирать телик Анжелика не станет все равно – для нее это сейчас было единственное окошечко в человеческий мир. А вот, например, эта решетка вентиляции! Анжелика только сейчас подумала, что это довольно странно – выводить вентиляцию внутрь здания, когда достаточно… В дверь постучали, прервав ее размышления.

В Конторе все делалось быстро – если Лаевский принимал решение, то следовало ожидать, что претворяться в жизнь оно будет немедленно. Вот и сейчас, не прошло и двух часов с того момента, как он объявил о намерении отвезти женщин в лесничество, как они уже тряслись по лесным дорогам в принадлежащем Конторе джипе. И Валентин Федорович, занявший место рядом с водителем, рассуждал вслух о преимуществах сельской жизни.

Анжелика почти не слушала его, она вернулась в мыслях к тем минутам, когда они были близки с Марьяновым. Вагон был пуст наполовину, часть его занимали какие-то ящики. К одному из них прилагался ключ. Глеб быстро отыскал его. В ящике нашлась аптечка и смена одежды для троих. Она сбросила свою, запачканную кровью и грязью, оглянулась и увидела, что Глеб смотрит на нее со специфическим интересом. Мелькнула возмущенная мысль: как он может думать сейчас об этом?! Но через мгновение она и сама ощутила необыкновенно сильное желание. Да, верно, опасность возбуждает!

Она не успела застегнуть джинсы; Глеб приблизился, глядя ей в глаза, через несколько секунд их руки уже шарили по телам. Анжелика оказалась на полу вагона. Грязь?! Плевать! Глебу пришлось немного потрудиться – эти чертовы джинсы оказалось не так-то легко стащить. Справился наконец. Теперь трусики. Она пыталась в них вцепиться, однако он не собирался поддерживать эту игру – слишком был возбужден.

Лика попыталась отползти к другому краю, но он подтащил ее к себе за ноги, одновременно раздвигая их пошире. Она прикрыла ладонями промежность.

Сталь скользнула по ее бедру, Марьянов подцепил ножом узкие трусики и разрезав их, сдернул. Его рука тут же оказалась на ее влажном лоне, Лика застонала от нетерпения, едва освободившись от одежды, Глеб погрузился в ее влагалище. Вагон раскачивался, колеса постукивали, поезд неторопливо полз себе дальше, увозя любовников. Анжелика подумала вдруг, что у них мог бы родиться уникальный ребенок, с генами двух профессиональных убийц. Лицо Марьянова показалось ей сейчас прекрасным, как лицо ангела. Ангел-истребитель!… Она обхватила его бедра ногами и подалась навстречу, заставляя проникнуть глубже, до предела. К сожалению, все хорошее рано или поздно кончается. Он успел вытащить член, и семя брызнуло на ее живот, грудь…

– Ну вот! – Лика вытащила платок из старого костюма, чтобы привести себя в порядок.

– Ты ведь не хочешь забеременеть!

Конечно, она не хотела. В тюрьме забеременеть означало послабление режима, в тюрьме каждая зечка мечтала залететь. Некоторым удавалось соблазнить охранников. А здесь – здесь

ей вряд ли дадут декретный отпуск!

Глава четвертая

ПО ДОЛИНАМ И ПО ВЗГОРЬЯМ

Путь к лесничеству лежал по грунтовым дорогам. В одном месте они перебрались через железнодорожное полотно – старую одноколейку. «Ошибочка, господин Лаевский», – сказала себе Маркиза! Первая ваша ошибка: если мне в руки попадет хотя бы одна приличная карта, я отыщу и эту железную дорогу и ваше лесничество, потом вычислю где находится ваша база и… И что тогда?! – спросила она себя. Об этом я подумаю завтра, как говорила героиня известного романа.

По сторонам от дороги тянулся густой сосновый лес с редким подлеском, дорога была усыпана прошлогодней хвоей. Очевидно, здесь редко ступала нога человека. В одном месте дорогу преградило упавшее дерево – засохшая тонкая сосенка. Водитель – коренастый мужичок с армейской выправкой вышел, чтобы оттащить его в сторону. Вот – подходящий момент, подумала Маркиза. Если бы только она приготовилась заранее, если бы тело ее было напряженной пружиной, готовой сработать в нужный момент. Теоретически можно было бы легко поставить ситуацию под контроль. Сначала разобраться с Лаевским, уставившимся мечтательно куда-то вдаль. У него, скорее всего, с собой пистолет. Но достаточно одного умелого движения, чтобы сломать ему позвоночник. А с оружием она – бог! И водитель тогда не будет проблемой, а Светлану Михайловну в расчет можно не брать.

Лика лениво думала об этом, на самом деле она совершенно была вымотана и мечтала только о том, чтобы скорее добраться до этого чертового лесничества и хорошенько выспаться. Наверняка, Лаевский и сам это понимал, поэтому и не беспокоился насчет возможного побега. Все он рассчитал – хитрая сволочь! Валет, лежавший в ногах, посматривал на нее умными глазками – тоже следил.

– … Место тихое – по сравнению с «Моховым» оно покажется вам скромным – по сути это всего лишь охотничий домик! – продолжил тем временем вещать Валентин Федорович.

Водитель вернулся и завел двигатель. Они покатили дальше, через вечерний лес. Из радиоприемника лилась тихая музыка. Лаевский наконец замолчал, дорога поднялась из ложбины и стала более сухой и ровной, кругом по-прежнему были одни сосны, изредка в просветах мелькало красное предзакатное солнце.

Дорога вывела их к берегу озера, одного из тех, коими так богат северо-западный край. Анжелика выпрыгнула на мокрый песок и глубоко вздохнула. Лаевский еще минуту назад сообщил кому-то по мобильнику, что они уже подъезжают! И теперь к берегу от острова спешил небольшой паром. Шума движка не было слышно – человек на пароме вертел рукоятку цепной передачи.

– Дамы, выгружаемся! – скомандовал Валентин Федорович и помог выйти Светлане. Лика подошла к кромке воды и, присев на корточки, попробовала воду пальцами – холодная. Наверное – из-за дождя, его капли и сейчас блестели на прибрежных кустах. Водитель вытащил из задней двери джипа несколько чемоданов и футляр с любимым «Ремингтоном» Лаевского.

– Анжелика! – позвала Светлана Михайловна, и та поспешила присоединиться к остальным, уже ожидавшим ее на пароме. Паромщик был мужчиной лет сорока. Широкие плечи, покатые, как у боксера; свою рукоятку он крутил, как казалось, безо всяких усилий. Лицо некрасивое, но почему-то приковывающее взгляд. Паромщик, как она узнала вскоре, был по совместительству помощником лесничего. И все они здесь, несомненно, так или иначе связаны с Конторой.