Я люблю
Шрифт:
Однако лгать им не было никакой причины – им не было никакого дела до Анжелики Королевой и ее подвигов на ниве российского криминала. Поэтому она, не стесняясь, назвалась своим настоящим именем. Дальше допрос протекал довольно предсказуемо, она на ходу сочиняла объяснения, чеченец, возможно, и не верил во все, что она говорила, но опровергнуть ее слова не мог.
Оказавшись за дверью комнаты, Анжелика глубоко вздохнула. Она сделала все, что могла, – оставалось ждать результатов.
Ее разместили в небольшом доме в центре поселка – рядом с домом местного князька, у которого сейчас гостил Кадаев и где проходил ее допрос. Уйти отсюда было просто нереально, она и не планировала
С такими оптимистичными мыслями Лика проследовала за чеченцем-провожатым в небольшую комнату. Никто не попадался им на пути – в этом доме размещалась часть кадаевской «гвардии», которая в этот момент проводила разведку в горах. Комнатка была чистой и почти пустой. Всю обстановку составляли две походные койки и полка у одной из стен. Два небольших окошка не были забраны решетками. Что ж, это о многом говорило – поверили ей или нет, но бросать ее в каменный мешок не станут. Радоваться пока еще особенно нечему, но на душе все равно стало спокойнее.
– Пока будешь спать здесь! – объяснил ей провожатый.
Через несколько минут тот же охранник принес тарелку с густым мясным бульоном.
– Спасибо! – сказала Анжелика и опасливо покосилась на суп – может, они подмешали туда что-нибудь? Нет, глупости, она стала есть, еще раз отметив про себя – ей поверили, а если и не поверили, все равно не собираются убивать!
– А кто здесь спит? – она показала на вторую койку.
– Эльза! – сказал чеченец и вышел, ничего больше не разъяснив.
Эльза? На чеченское имя не похоже.
Впрочем, эта загадка разрешилась уже очень скоро – через десять минут, которые Анжелика провела в своем новом пристанище. За это время она успела осмотреть комнату. На полке возле соседней кровати лежали фотографии. На них был изображен мужчина, с «Калашниковым» в руках, рядом с ним какая-то красивая высокая девушка.
– Не трогай! – раздался голос за ее спиной.
На пороге комнаты стояла девушка с фотографии, скрестив на груди руки и гневно глядя на Анжелику. На ней был камуфляж, из-за плеча выглядывало длинное дуло винтовки.
– Извини! – Анжелика положила снимки на место. – Ты Эльза?
– Эльза! – согласилась та и, подойдя к полке, собрала фотографии, чтобы тут же спрятать в свою сумку.
Имени Лики она не спрашивала, и та решила не навязываться. Эльза была шатенка, с густыми ресницами и серыми глазами. Взгляд холодный, какой и мог только быть у женщины, выбравшей своей профессией убийство. Носила короткую стрижку и не пользовалась косметикой. Присев на койку, она тут же стала чистить винтовку, неодобрительно поглядывая на вновь прибывшую. Наверняка из Прибалтики приехала, подумала Анжелика. Она часто слышала о том, что в Чечне много снайперш из прибалтийских республик, но всегда считала это одной из журналистских уток. Однако сейчас перед ней была как раз одна из таких девушек-убийц.
«Коллега», подумала с грустной усмешкой Анжелика.
Какие причины привели Эльзу в лагерь бандитов – политика, деньги? И кто этот паренек
– Ты не та, за кого себя выдаешь! – безапелляционно сообщила она тем же вечером, когда девушки уже собирались отправиться ко сну.
– В самом деле? – спросила хладнокровно Маркиза. – А за кого я себя выдаю?
– Не бравируй! Я буду за тобой наблюдать! – пообещала Эльза.
– Спокойной ночи! – Анжелика пожала плечами и отвернулась.
Так, еще одна проблемка – не хватало только этой добровольной надсмотрщицы. Свернувшись в клубок под тонким одеялом, Маркиза прислушивалась к звукам в доме. Было тихо, так тихо, что в ушах начинало звенеть. Впрочем, она и так понимала, что расслабляться нельзя. Самая малюсенькая ошибочка будет стоить ей жизни. И можно ожидать каких угодно провокаций. Особенно от этой девушки с ружьем. Ничего удивительного, вообще-то – Эльза приехала сюда, чтобы убивать русских, а теперь вынуждена делить одну комнату с русской девушкой. Нужно быть настороже. Решив так, Лика больше не тратила время на раздумья, а постаралась поскорее заснуть.
А вот Кадаев еще не спал. Вертя в руках шкатулку, доставленную русской девушкой, он размышлял о превратностях судьбы. Из-за этой маленькой штучки погиб уже не один человек, включая сочинского посланца, чуть было не упустившего ее. Посланца этим утром устранили за нерадивость. Арслан – командир полевого отряда, находившегося сейчас в ставке Кадаева и служившего ему личной охраной, – сам казнил его. И видеокассета с записью казни лежала на столе у Кадаева – даже из такого материала можно было извлечь пользу: его отправят в лагеря, где готовят боевиков, чтобы наглядно продемонстрировать, как поступают с предателями! Главное, подумал с усмешкой Кадаев, не перепутать посылки! Западного обывателя подобное зрелище вряд ли заставит сильнее сочувствовать чеченскому народу.
Сам он был против этой казни – она была бессмысленной, но Арслан утверждал, что только такими жесткими мерами можно заставить остальных добросовестно исполнять свои обязанности.
Арслан очень беспокоил Кадаева – пока он свирепствовал среди своих подчиненных, на его выходки можно было не обращать внимания. Но в их последнюю встречу командир коснулся вскользь иранца. Он заметил, что негативная реакция на происходящее в Чечне, которую последний уже и не пытался скрывать, может сильно повредить освободительному движению, во многом зависящему от иностранных инвестиций. Да, Арслан был не только умелым и жестоким воином, но и мог просчитать ситуацию загодя – в этом умении ему нельзя было отказать. Вот только решения он все равно принимал, как воин, а не политик.
И Кадаев понял, что следует убрать иранца из России как можно скорее – пока его не убрал сам Арслан. Он сделал вид, что просто не понимает, о чем тот говорит. Ведь иначе от него будут ждать четкого ответа. Выступит Кадаев против – и превратится в козла отпущения, если Джавад Ширази действительно превратится из союзника чеченцев во врага.
С другой стороны, становиться соучастником этого убийства ему не хотелось. Он знал, что Арслан сумеет представить его так, чтобы в мусульманском мире не возникало сомнений – виноваты русские. Внезапный налет русской авиации или пуля русского снайпера… Только нет никаких гарантий, что правда не выплывет наружу. К тому же Кадаеву был по душе иранец. И даже его возмущенное отношение к тем мерзостям, свидетелем которых он стал в Чечне, на его взгляд, говорили только в пользу молодого человека.