Я - маг огня!
Шрифт:
Но это не дает ему никакого права вот так вести себя, намекать… Бесит! Этот самоуверенный павлин ведет себя так, словно я ему что-то должна.
— У тебя есть твоя эта… — имя пассии, которое я подслушала в душе, вылетело из головы, поэтому я охарактеризовала бывшую девушку Дэна, как смогла, чтобы было понятно, о ком речь: — прошлогодняя!
Вышло так, словно я указала дату сбора урожая морковки, а не зазнобы блондина. Но на удивление, он прекрасно все понял.
— При чем здесь Рини? — вкрадчиво, словно придя к каким-то своим выводам, поинтересовался Стилл.
— Да
Есть хотелось едва ли не больше, чем спать, а тут еще Дэн со своими дурацкими вопросами, которыми нельзя было наесться, но можно было очень быстро оказаться сытой по горло. Поэтому, чтобы не остаться голодной (перерыв ведь не бесконечный!) я налегла на суп.
Морфир с интересом поглядывая то на меня, то на Дэна, последовал моему примеру и тоже активно заработал ложкой.
Дэн, посмотрев на это дело, увы, не развернулся и не ушел, а присел с нами. Что примечательно, перед ним еда не возникла. Значит, порции здесь строго дозированы — сделала я мысленную пометку.
Обедали мы в напряженном молчании. Одногруппник в рекордные сроки разделался со своим супом, булочкой и компотом и резво поднялся со словами:
— Я на полигон. Не хочу мешать вашему разговору. — Морфир поспешил прочь. И в последний момент, делая шаг от стола, словно не удержался от ехидного комментария: — А то твой парень во мне взглядом, того и гляди, дыру протрет. А злить Стиллов чревато… — и подмигнув напоследок то ли мне, то ли Дэну, смылся, подлец. Я даже не успела возразить, что страж никакой не мой и уж тем более не парень.
— Смышленый малый, — глядя вслед удавшемся одногруппнику, задумчиво протянул блондин, словно мысленно перебирал одному ему ведомую картотеку.
— К тому же, в отличие от некоторых, ему известно понятие такта, — фыркала я, возмущаясь сразу на обоих. И на предателя-Морфира, и на Дэна, который невесть с чего взбеленился. Впрочем, на Дэна возмущаясь больше.
— Извини, я, кажется, погорячился, — неожиданно произнес страж, отчего я едва не закашлялась. — Бессонница делает меня жутко раздражительным. И подумал, что ты решила развлечься и завести интрижку, пока я пытаюсь найти решение наших проблем…
— Единственное, что я пока завела, это тебя и ворох неприятностей, — отозвалась в сердцах. А потом добавила: — А что до решения, как ты выразился, «проблем», то знаешь, я тоже над этим работаю, — возмущенно произнесла я и нацелила на Дэна ложку на манер клинка. — Например, у меня уже есть трое кандидатов на сына канцлера под личиной…
— Да? И как ты их определила? — странно, но слова Дэна прозвучали без ехидства. Да и в целом, выражение лица стража изменилось, словно услышал для себя что-то важное.
Исчезла морщинка меж бровей, губы, до этого сжатые в тонкую линию, расслабились, пропал прищур, будто Дэн брал кого-то на прицел.
— Не без ущерба для своей репутации, — призналась я.
И тут же увидела, как к Стиллу возвращается выражение лица, с которым самое-то встречать с пульсаром в руках нежить или плохие вести, но никак не беседовать с девушкой.
— А конкретнее?
Я открыла было рот,
— Слушай, а ты не мог бы сделать лицо еще посвирепее? — попросила я.
— Зачем?
— Затем, что на тебя, если ты не в курсе, открыта брачная охота. И за нами сейчас наблюдают твои поклонницы. А мне, знаешь ли, не хотелось бы, чтобы мне устроили темную, посчитав твоей новой девушкой, которая поставила тебе засос…
— Но ведь это именно ты оставила, — невинно заметил страж.
А мне за это захотелось его тихо прикопать. Р-р-р-… Бесит!
— В лечебных целях — не считается, — возмутилась я.
Хорошо, будут тебе посвирепее, — с непроницаемым выражением лица, которое никак не вязалось с ироничным тоном, протянул Дэн и, скорчив рожу, словно у него разом заныли все зубы, поинтересовался: — Так достаточно свирепо?
— Жутко, — честно ответила я.
— А теперь рассказывай, что там с репутацией.
И пока я просвещала стража относительно своего первого штрафа, попранной репутации прилежной адептки и конкретно того, из-за чего схватила взыскание строгого профессора, а так же реакции на мой пассаж у одногруппников, я заметила, как начинает подрагивать веко Дэна. А когда закончила…
— Знаешь, Ники, с твоими формулировками я стану неврастеником, — вдруг произнес адепт и пояснил: — Когда ты заговорила о репутации, я уже было начал прикидывать: придется ли вызывать кого-то на дуэль или удастся прикопать по-тихому…
А я вдруг растерялась… потому что еще никто никогда не обещал за меня прикопать…
Слова Дэна прозвучали не романтично, скорее уж практично. И это громче любых уверений говорило о том, что адепт не шутил.
Я посмотрела на него и заверила:
— Постараюсь больше без иносказаний. Только однозначные формулировки. Не более четырех слов в предложении, чтобы точно…
— Издеваешься? — перебил меня страж, подозрительно прищурившись.
— На этот раз нет, — честно ответила я и сама неожиданно для себя добавила: — хотя, признаюсь, так и тянет.
— Я заметил, — уже куда миролюбивее отозвался Дэн. Причем сделал это с такой интонацией, словно и сам порой был готов на многое, лишь бы мне досадить, потому как бесила! Впрочем, вздохнув, и помассировав висок, блондин поспешил сменить тему: — так что там с кандидатами в сыновья канцлера?
Признаться, я была рада тому, что разговор наконец принял деловой оборот, и поведала стражу об одногруппниках, которые неоднозначно отреагировали на мое самозванство в качестве дщери графа Толье. А конкретно: вихрастом рыжем типе у окна, блондине с задней парты, который заплел свои волосы в косу (мысленно окрестив его косоносцем), и парочке в центральном ряду, смерившей меня странными взглядами. Последние двое были брюнетами: один — жгучий, со смуглой кожей, свидетельствовавшей о примеси южной крови, второй — холодный, с короткой шевелюрой скорее шоколадного оттенка и косой челкой.