Я, маг! Трилогия
Шрифт:
Не чувствуя пальцев, Харальд поднял Бет, похожую на обрубок ствола березы с толстой веткой, и безжалостно швырнул ее с крыши донжона, туда, вниз, где обычным зрением видим лес. Со звоном ударилась буква оземь и разлетелась на куски. По ушам ударил фазаний крик. Каждый символ Истинного Алфавита связан с определенной птицей, и в данном случае крик означает, что чародейство знака Бет совершено правильно.
По земле растеклась неширокая полоса, мерцающая, словно лунная дорожка на воде. Она охватила замок с северо-востока.
Харальд сделал
С жалобным утиным криком Луис полетела вниз. Серая полоса, похожая на пушистый шарф, сомкнулась с белым сиянием и продолжилась на юг, замкнув юго-восточную четверть круга.
Вновь небольшой отдых, и Харальд шагнул на юг к пышущей пурпурным жаром Уат, имеющей очень простую форму – две палочки и перекладину между ними. Когда он взял ее в руки, пальцы мгновенно загорелись. Странно было наблюдать там, где должны быть кости, мышцы и сухожилия, лишь полосы света. Но отсутствие пальцев не мешало крепко держать букву.
Словно метеор, оставляя за собой багровый след, низринулась Уат с высоты донжона. Раздалось хриплое карканье, и по земле потекла огненная полоса, прикрывая замок с юго-западной стороны.
Харалъд вернулся в центр магического рисунка и только тут ощутил боль. Плоть ниже локтей никуда не делась, она ныла и жаловалась, моля о снисхождении.
Сжав зубы, он двинулся к букве Страйф, темно-багровой, словно подгнившее мясо. От нее несло сыростью, а когда Харальд взял похожий на раскоряченный гребень для волос знак, то сразу же ощутил ползущую по рукам сырость. Сначала это было даже приятно, но вместе с водой, что капала вниз, потекла кожа...
Проснулось омерзение. Сдерживая дрожь, Харальд отшвырнул Страйф от себя. С тягучим шлепком она упала на землю, и тотчас из леса донесся крик дрозда.
С глухим гулом от упавшей буквы поползли в стороны два потока жидкости, похожей на кровь Со мкнувшись с белым на севере и пурпурным на юге, они замкнули круг.
Зашита была поставлена. Рисунок вокруг Харальда затухал, словно задуваемый ветром, а сам маг едва стоял на ногах, сдерживая предательскую дрожь. С трудом переставляя ноги, двинулся он вниз, и суставы его ощутимо скрипели.
Деревья скрипели жалобно и отчаянно, жалуясь на судьбу. Над лесом царила такая погода, точнее непогода, что Харальд их вполне понимал. Резкий и сильный ветер прошибал плащ дождевыми каплями, словно стрелами. Харальд не проехал от деревни, где путники ночевали, и сотни саженей, а уже насквозь промок.
Он старался сохранять уверенный вид, как и подобает предводителю, но нет-нет и появлялась мыслишка: вернуться бы, переждать ненастье? Послушаться ее мешало четкое осознание того, что второго
Хегни улыбается, бесстрашно подставив холоду и сырости буйную шевелюру. Его веселому настрою не способны повредить никакие неудачи, не то что какой-то там дождь. Иаред кряхтит, изображая старого деда, хотя в свои пятьдесят крепче и здоровее многих молодых. Этих двоих уговорить труда не составило.
С Гуннаром возни оказалось гораздо больше. Темноглазого красавчика пришлось вызволять из одного замка южнее Бабиля, где он состоял в личных телохранителях у одной не очень целомудренной родовитой дамы. Лишь звон монет и напоминание о том, что женская благосклонность не вечна, убедили ловеласа.
Торвальда Харальд нашел с большим трудом, потратив на это много времени. Но он чувствовал себя в долгу перед соратником, который из-за него потерял выгодное место. Конечно, съездив за горы, он не получит столько же, сколько у Владетельницы, но все же лучше это, чем ничего.
С Асиром вышла обратная ситуация. Денег он не хотел и до тех пор отказывался, пока Харальд не объяснил в общих чертах, что ехать придется в совершенно неведомые земли, где никто не бывал.
О цели путешествия удалось умолчать, хотя спрашивали его неоднократно. Но как объяснишь, что тебя снедает желание, тревожный зуд неведомого, возникший в тот момент, когда услышал от рыжего наемника о книге, содержащей всю магическую премудрость мира?
Под копытами лошади что-то мерзко зачавкало. Харальд бросил размышлять и огляделся. Дорога, которая до этого шла на запад, повернула и теперь тянулась на север грязной коричневой лентой, наполовину скрытая мокрой кисеей дождя. По сторонам от нее стояли деревья, такие жалкие под холодным дождем, который обычен для осени, но так неприятен в середине августа. Еще не одну сотню верст предстоит проехать, прежде чем закончатся обжитые людьми земли и начнется предгорная полоса, где стихии слишком свирепы и яростны, чтобы там могли жить люди.
Копыто лошади погрузилось в широкую, наполненную жирной грязью лужу, и из ее недр донесся гулкий хлюпающий звук.
Гулкий хлюпающий звук донесся из самых земных недр, и был он такой мощи, что Харальду на миг заложило уши, а замок, казалось, содрогнулся от основания до белого знамени на вершине донжона. Звук повторился, но в круге, предназначенном для появления демона, оставалось пусто. Все так же чадили курильницы, распространяя аромат кориандра и молотых еловых шишек, а строптивый обитатель Нижнего мира все не удосуживался явить свой отвратный лик пред светлые очи мага.