Я - мемуарю!
Шрифт:
Между прочим, на свадьбу, по справке ЗАГСа выдавалось всего 10 (десять!) бутылок водки. Кроме, как провокацией, это никак не назовешь!
Почему- то, официальные лица того периода не говорят, что параллельно с антиалкогольной битвой разворачивалась антитабачная компания 1985-88 гг.(видимо в ЦК КПСС постановили оздоровлять комплексно). А вот плоды, (в смысле, листья) мы покуриваем сейчас в 90-х годах. Ну, что здесь сказать, -пусть уж лучше наш Предводитель пьет и курит, так для страны и народа не накладнее. К слову, дорогой Леонид Ильич, курил «Новости». Но не то дерьмо с бумажным фильтром, а сигареты спецзаказа.
Тьфу, тьфу,
– что-то я ринулся рассуждать о высоких материях, а моя книжка всего лишь студенческие воспоминания.
Так, к столу, перечислю мои любимые тосты, которые я произношу на банкетах, при наличии приличной компании и хорошей закуски (даю их по мере нарастания выпитого):
1. За родителей!
2. За здоровье жены и детей!
3. Давайте выпьем за хозяина и хозяйку!
4. Мы сюда жрать что ли пришли? Давайте выпьем!
5. Хай здохне той, кто нас не любе!
6. За кибернетику!
7. За дона Пэдро из Бразилии!
8. Ну, чтоб не разливалось!
9. Давайте просто выпьем!
10. Эх, на коня!
И уже после десятого тоста, всю ночь дразню козла в унитазе. Бээ-э-э-э!
Очень я люблю заканчивать написание каждой главы тематическим анекдотом.
Не похерим традицию:
«Пресс- конференция А.Шварценеггера. Вечер вопросов и ответов.
Поднимает руку дряхлый старичок:
– Просвети меня, Арнольдушко, я вот ужо прожил 80 лет и до сих пор не пойму - какая у меня мышца х… держит?
– Сколько, говорите, вам лет?
– уточняет многократный чемпион по бодибилдингу.
– Восемьдесят стукнуло, милый друг!
– Тогда бицепсы, дедушка.»
Вот такой вышел рассказ о культуризме…
ПОЕЗДКИ ВО ЛЬВОВ. КОММЕРЧЕСКАЯ СТОРОНА МЕДАЛИ.
Как я уже говорил, получали студенты мало. Стипендию в 40 рублей государство мне не платило, и я жил на 80 руб. родительской дотации. Много это или мало, судить было сложно, но на двойную порцию пельменей и стакан сметаны хватало. Я мог позволить себе, через день, посещать «Пельменную» (да, да ту самую, которая стоит возле памятника олицетворяющего освобождающуюся Украину) и лопать до отвала.
Восемьдесят рублей - это конечно хорошо, однако, для шикарной жизни денег явно не хватало. И студенчество выкручивалось, как могло. Томаш, например, устроился сторожем на строящийся объект народного хозяйства. Валера ходил подрабатывать на табачную фабрику, откуда выносил килограммами сигареты «Днiпро». Как-то раз он взял с собой меня и Томашвили, но увы, на фабрику нас не пустили. Вохровцы испугались, что потери продукции придется исчислять центнерами, ибо об этом красноречиво намекали гигантские рюкзаки за нашими спинами и пустые дорожные сумки в руках.
Витюха зарабатывал свои деньги лабая в кабаках. Алик занимался на своем «Москвиче» нелегальным частным извозом. И т. д.
Я было решил пойти подрабатывать ночным сторожем в наш институт, но хитрожопые вахтеры-пенсионеры так мудро состряпали график дежурств, что мне выпадали одни праздники и выходные. Проработав полмесяца, я послал их на хер. Да, честно загребают свои миллионы лишь колхозы, цирки и Генеральные секретари. Остальной же части трудоспособного населения, что бы заработать на сносную жизнь, приходилось балансировать на грани закона. Хотя, грань эта сложна и расплывчата, как фингал под глазом у моего любимого литературного
Я - человек случая, и этот случай подвернулся. Однажды, по-моему это было на лекции по гидродинамике, Вадик Н. продавал всем желающим электронные часы. Это был наручный будильник, неизвестно где произведенный, поющий семь мелодий и гордо несущий на груди надпись «MONTANA» (варианты “LEVIS”,”ORION” и т.д.). В общем это было то барахло, которое на Западе в приличных магазинах не продавали, а в дешевых шопах такие часы сыпали горстями, вместо сдачи, от покупки блока жвачки. Но в тогдашнем СССР этими мелодиями услаждали свой слух фарцовщики, проститутки, старшие офицеры и прочие нувориши. Ношение этих часов было признаком благосостояния и четкого жизненного ценза их владельцев. Мне неимоверно захотелось иметь у себя это сокровище, и я уже примерил то, что продавал Вадик, и почти согласился с ценой в 110 рублей, когда на горизонте появился Томаш. Он сорвал с моей кисти будильник, отдал его коммивояжеру, и отвел меня в сторону, поговорить. В голове у Тома созрела гениальная, по своей простоте, мысль. Арифметически это выражалось так:
Во Львове, поляки продают местным перекупщикам эти часы по 25 руб., затем те пихают их приезжим коммерсантам по 35 руб., а в городе Днепропетровске они уже стоят 75-100 руб. Вклинивание в любое звено этой цепочки, позволяло иметь определенный доход. Желательно, конечно, было бы покупать часы непосредственно у граждан Польши и Югославии, но что-то не очень хотелось связываться с перекупочной львовской мафией. Поэтому был разработан следующий план, - покупать у львовян будильники по 35 руб., и перепродавать их в «комках» города на Днепре по 75. В этом случае навар был гарантирован и мы собрались в дорогу. Знакомые ребята дали нам адресок одной тамошней старушки, у которой можно было недорого переночевать. К адресу были приложены следующие инструкции:
1. У бабки склероз.
2. Заходить в квартиру уверенно и утверждать, что жил у нее раньше (старушенция, в силу каких-то своих принципов, любила постоянных клиентов).
3. Будет требовать паспорт - не давать! Фиг найдешь потом!
4. Бабульку не обижать, деньги платить исправно и честно. Тем более, когда разговор заходил о «грошах», у бабки невероятным образом просветлялась память, и она четко знала, - кто и сколько ей должен.
Прилетев во Львов, я и Том первым делом пошли искать эту квартиру. Еле нашли. На наши требовательные звонки дверь чуть-чуть приоткрылась и в пространстве, ограниченном дверной цепочкой, появилась хитрая старушечья морда.
– Шо треба?
– Открывай, баба Галя! Ты что, не узнаешь старых знакомых? Мы ведь были здесь, на постое, месяц назад.
– Русины або пуляки?
– спросила бабка, что-то прокумекав в уме насчет валюты.
– ответил Томашвили.
Мы прошли в небольшую прихожую, где старуха еще раз внимательно осмотрела нас. К слову сказать, она меня признала, а Томаша нет. Но это было не столь важно, так как баба Галя уже назвала цену и указала нам наши койки. Побросав дорожные сумки и заплатив за жилье вперед, мы поехали на толчок за часами.