Я могу быть лучшей версией тебя
Шрифт:
— Джолин? — неуверенно подала я голос. — С тобой все в порядке?
Ответа не последовало. Я сделала еще пару шагов вперед. Теперь я могла различить тяжелый запах сигарет. У меня от них сразу начинала болеть голова.
— Джолин... — повторила я. Теперь я стояла всего в каких-то трех шагах от нее. Ее глаза внезапно встретились с моими, и я увидела в них искреннее удивление.
— Фиг, ты меня так напугала! — наконец сказала она, потирая лоб.
— Что ты здесь делаешь? Где Мерси и Дариус?
Джолин отмахнулась, а в мою сторону полетело облако дыма.
— Они поехали к матери Дариуса на выходные, она живет в Олимпии.
— Понятно, —
— Потому что его мать — сука.
—Ясно... Что же сказал Дариус на то, что ты не поехала?
Она потушила сигарету о цемент крыльца и посмотрела на меня воспаленными глазами.
— Разве это важно?
На это я могла дать миллион разных вариантов — да, это важно. Брак означает компромисс. Когда ты за кого– то выходишь замуж, ты также выходишь замуж за всю их семью. Но что-то мне подсказывало, что от моего мнения никому ни жарко, ни холодно. Ни сейчас, ни когда-либо.
— Вы поссорились? Ведь ты из-за этого...
— Пью и курю? — закончила мою фразу Джолин. — Нет, Фиг. Вообще-то, я это делаю время от времени, и с Дариусом и нашей ссорой это никак не связано.
Мне стало обидно. Меня отчитали как малое дитя.
— Тогда я пойду, — сказала я, вставая. Ее взгляд смягчился, и она схватила меня за руку.
— Извини. Вот, возьми! — она зажгла сигарету и протянула ее мне. Она была длинная и тонкая, такую могла бы курить Стервелла де Виль (прим.пер. — главная антагонистка фильма «101 далматинец». Злая, жестокая женщина с эксцентричными манерами и любовью к курению). Я уже хотела ей признаться, что не курю, но она этой сигаретой задабривала меня, и мне хотелось послушать, что она мне еще расскажет. Она зажгла еще одну, на этот раз для себя. На ее губах была ярко-красная помада. Ездила кудато сегодня? Я не слышала ее машину. На ней были рваные черные джинсы и черные ботинки. Думаю, только эмо или суицидальные девочки (прим.пер. — непрофессиональные модели — представительницы «альтернативной красоты», характеризующиеся обилием татуировок, пирсингом, экстремальным макияжем, стилем на стыке пин– ап, панка, готики и рокабилли) смогли бы выйти из дома в таком образе. Я затянулась и сразу начала кашлять. Что за гадость!
— Я хочу быть твоей подругой, — вдруг сказала я. — С друзьями, которых видишь каждый день, непросто разговаривать, о чем-то серьезном — они тебя осудят и ваши отношения станут нелепыми.
Она посмотрела на меня с интересом, поэтому я продолжила.
— Но если у тебя есть сосед, кто-то на нейтральной территории, с кем можно
Ее каменное лицо смягчилось. Она поправила сигарету в моих пальцах. Я снова затянулась, но в этот раз мне уже не хотелось выкашлять все мои легкие. У меня стала кружиться голова.
— Я люблю Дариуса. Мы выбрали друг друга.
Мне хотелось услышать больше, но продолжения фразы не последовала. Я стала крутить сигарету в руках, пока не обожглась. Посасывая место ожога, я размышляла, просидим ли мы так в тишине всю ночь или мне следует что-то сказать.
— Есть ли какое-то «но»? — наконец отважилась я.
— Нет, — ответила она. — Просто моногамия мне нелегко дается.
Мое сердце забилось чаще. Это признание? Стоит ли надавить на нее или просто дать высказаться? Я решила сказать ей, что недавно услышала по радио.
— Люди — моногамные особи. Мы сбиваемся с пути истинного, когда наше счастье под угрозой. Счастье привязано к выживанию. Если мы несчастны, мы считаем себя неудачниками, особенно когда открываем соцсети и видим, как друзья ставят хэштеги под самыми лучшими событиями в их жизни. Это все фальшь. Мы больше находимся в подвешенном состоянии, чем в состоянии счастья.
Она потушила сигарету и повернулась ко мне.
— Он все делает правильно. Он лучший отец. Он позволяет мне быть собой. Он добрый, мягкий. Он проводит жизнь, помогая другим стать здоровыми личностями.
— У тебя кто-то есть? — заговорщицки спросила я. Эта ситуация напомнила мне выпускной класс школы, когда девчонки сидели голова к голове и обсуждали какие-то глубоко драматические события в их жизни.
— Нет... Не совсем... — Я знала, что она что-то не договаривает. Я решила сменить тактику.
— Ты сегодня ездила куда-то? Ты нарядно одета, — я указала на ее ботинки.
— Да, — сказала она, зажигая третью сигарету.
Я поерзала, потому что перестала чувствовать свою попу, сидя на ступеньке. С тех пор как я похудела, мне уже не так комфортно.
— Ты не доверяешь мне и поэтому отвечаешь односложно? — я старалась выглядеть сильно обиженной, но это было недалеко от правды. У нее не было ни одной причины сомневаться во мне.
— Я никому не доверяю, Фиг. Даже себе, — она вздохнула и потушила сигарету, так и не закурив. — Пошли!
Она встала. Я посмотрела, как она почистила джинсы от песка и открыла дверь на кухню, прежде чем последовала ее примеру. Она достала чашки и сахар для чая, даже не подумав включить свет, предпочтя вместо этого шарить в темноте.
— Я встречалась со старым другом, — сказала она, поставив чашку передо мной. — Из колледжа. Он приехал навестить лучшего друга и пригласил меня пообедать с ними.
— Что-нибудь... случилось? — я старалась придать своему голосу безразличное выражение.
Она отмахнулась от моего вопроса, нахмурившись.
— Нет, ничего такого не было. Было здорово увидеться. У меня, наверно, ностальгия по юности и беззаботности моих институтских лет.