Я, мой брат Лёха и мотоцикл
Шрифт:
И тут мимо меня проскочил Краюхин. А за ним Колян Редькин. А за Коляном кто-то ещё.
Я рванул за ними. Третьего обогнал почти сразу же. Коляна достал через полкруга. Но Краюхин ушёл слишком далеко. Однако я не терял надежды и выжимал из своего мотика всё, что мог, хотя и понимал: не догоню; хотя и понимал: рискую.
Когда до Краюхина оставалось каких-нибудь пять метров, он пересёк финишную черту. Я за ним – через мгновение. За мною Колян. Но это уже не имело никакого значения.
Я не успел. Я
Мне показалось, что небо стало темнее, а солнце, хотя оно и светило вовсю, спряталось за чёрную тучу.
Глава 32 Всё ещё впереди
Не помню, как я доехал до своей машины. Не помню, что мне говорили мама, папа и Лёха. Я никого не хотел видеть, никого не хотел слышать. Я забрался в машину и закрыл за собой дверь. И перестал сдерживать накопившееся во мне отчаяние и горе. Мне казалось, что жизнь кончилась, что все теперь будут смотреть на меня, как… как не знаю, на кого. Мне было стыдно, будто я пообещал всем обогнать всех и не выполнил своё обещание. Мне было больно, точно меня ударили. Мне не хотелось жить. Сейчас бы улететь куда-нибудь далеко-далеко, чтобы никто не нашёл. Слёзы душили меня, я еле-еле сдерживал рвущиеся из меня рыдания. Я слышал, как сказал папа кому-то:
– Ничего, пусть выплачется. – И ещё: – Он слишком рано поверил в свою победу.
И я перестал сдерживаться…
Странно, но плакать скоро расхотелось, глаза сделались сухими, однако горе осталось. И осталась пустота. Стало всё равно, что со мной будет. Даже если что-нибудь страшное. Потому что страшнее того, что было, не бывает.
Заглянула мама.
– Как ты? – спросила она.
– Нормально, – сказал я. И добавил: – Я не пойду на награждение. Пойди ты за меня. Или папа.
Дверь закрылась. Долго никто не подходил. Мне, признаться, хотелось, чтобы подошёл Лёха, но ему было не до меня: он сцепился с каким-то мальчишкой из-за большого шарика: гонки закончились, шарики растаскивали все, кто хотел. Лёха хотел иметь самый большой. Я видел, как они с этим мальчишкой, который на голову выше Лёхи, тянули веревку шарика каждый в свою сторону, вырывая её друг у друга. Я услыхал, как мама сказала папе:
– Саша, они сейчас подерутся. Сходи, разними их.
И папа пошёл. Но он не успел: Лёха вырвал у мальчишки шарик. Он возвращался к машине с гордым видом победителя.
Я вздохнул. «Вот, – подумал я, – у Лёхи всё получилось, а у меня ничего не получилось. И он может драться из-за шарика, потому что выиграл первенство, и ему всё равно, что случилось с его старшим братом».
А по радио уже объявили общий сбор для награждения.
Папа открыл
– Пора идти.
– Я не пойду, – сказал я.
– Это будет неспортивно, Юра, – покачал папа головой. – Надо уметь проигрывать. И потом… один мудрый человек сказал, что самыми лучшими нашими учителями являются наши поражения. Надеюсь, ты учтешь свой опыт. А вообще, скажу тебе откровенно, мы с мамой от тебя не ожидали даже второго места. Ведь ты пойми, что это второе место на первенстве страны. И сезон ещё не закончен. Завтра ты сможешь выиграть первое ещё раз. Потом ещё. И вообще всё впереди: и новые поражения, и новые победы. Ты должен к этому привыкнуть. И не делать из неудач трагедий, будто для тебя всё кончилось. Всё только начинается, малыш. Всё только начинается.
Я вытер платком лицо, выбрался из машины и пошёл рядом с папой туда, куда собирались все, где стояли три разновысокие тумбы подиума.
Громко играла весёлая музыка. Светило солнце, ветер полоскал разноцветные флаги, мальчишки бегали с шариками, на берёзе гомонила стая скворцов. Вот она сорвалась и понеслась куда-то по своим птичьим делам.
В стороне от толпы мама за что-то отчитывала Лёху. Он стоял потупившись, ковырял носком кроссовки песок, и было видно, что слова мамы отскакивают от него, как теннисные мячики от стенки.
Мы подошли к ним вместе с папой.
– Вы представляете, Алексей подрался с Краюхиным! – сказала мама с возмущением. – И из-за чего, вы думаете? Из-за того, что он обогнал Юру. – И, взяв меня за руку, она попросила: – Юрочка, я тебя очень прошу: извинись перед Димой за Лёху и обязательно поздравь его с победой. Обязательно!
– Хорошо, – сказал я и пошёл искать Краюхина.
Я шёл и чувствовал, что улыбаюсь. И ничего не мог с этим поделать…
Лёха дрался с Краюхиным! Из-за меня! Будто Димка виноват в том, что я упал… К тому же он на голову выше Лёхи. Он даже меня старше на четыре месяца… А тут Лёха, которому семь с половиной… Нет, что ни говорите, а мой младший брат всё-таки ещё очень и очень глупый.
И хотя я думал так, мне было удивительно хорошо и легко. Так хорошо и легко, будто я не проиграл заключительную гонку, а выиграл. И я действительно выиграл, но нечто большее, чем гонку, что-то такое важное и огромное, что не обхватишь обеими руками.
И сами собой в голове стали всплывать стихи:
И пучилось-тучилось что-то большое,
И кто-то нас с Лёхой издали кликал,
И сам становился большой-пребольшой я,
И Лёха, и мотоцикл.
А тёти и дяди,
А папы и мамы
Стояли сзади,
Смотрели прямо.
Лишь Кузька мяукал вдали —
На самом краю Земли.
Октябрь 2007 – июль 2008, май 2009 г.г.