Я – начальник, ты – дурак (сборник)

Трищенко Сергей Александрович

— Я здесь уже три года! — важно произнёс Парэль и прижал к себе смеющуюся девушку. — Женился! Её зовут Вира.

— Поздравляю, — машинально произнёс Монт, и, вспомнив, тихо сказал: — Твой отец умер.

Парэль умолк на минуту, потом проговорил:

— Знаешь, я уже всех забыл. Мне кажется, прежняя жизнь в Ущелье была не со мной. Я вспоминаю всё, как во сне.

— В Ущелье? — удивился Монт.

— Так зовут нашу Долину здешние жители, — пояснил Парэль. — Она смотрится отсюда, как

ущелье. Когда взойдет солнце, ты сам увидишь.

— А ты поднимался здесь? — кивнул Монт на выпустивший его провал в почве. В дрожащем свете факелов провал смотрелся, словно жующий рот.

— Нет, — покачал головой Парэль и махнул рукой, — там, далеко отсюда, севернее. Там тоже есть трещины. Но там скалы выходят на поверхность, и там никто не живёт. Я побрёл наугад… и набрёл на селение.

— На мой огород, — добавила жена Парэля. — Я пропалывала ростки.

Девушки принесли откуда-то воды в больших прозрачных кувшинах, и принялись со смехом поливать Монта, чтобы тот смог умыться.

Монту показалось, что одна из них глядит на него более внимательно, чем остальные.

Да и почему бы ей не выделить его? Монт разительно отличался от местных парней: постоянно лазание по скальным Стенам налили его мышцы той же несокрушимой крепостью, какой обладали и сами скалы.

Монт распрямил плечи — и девушки прыснули, поняв, для чего он это делает, но с любопытством и уважением ещё раз оглядели мощную фигуру.

Сели ужинать. Монт обратил внимание, что у здешних были не только факелы, у них имелись и какие-то маленькие штучки, которые, однако, испускали сильные лучи света.

— Это фонарики, — пояснил Парэль. — Тут много всяких штучек. Факелы — это для экзотики. Мы решили устроить вечеринку на природе.

— У Ущелья! — подхватила его жена. — Пока оно ещё есть.

И она щёлкнула по маленькому деревянному ящичку, который держала в руке. Из ящичка зазвучала негромкая музыка.

— Это радиоприёмник, — Парэль предупредил возможный вопрос Монта. — Далеко-далеко играет оркестр, а звуки переносятся сюда.

За едой Монт то и дело ловил на себе украдкой бросаемые на него взгляды девушки, которую звали Аэла.

Больше на него никто не обращал внимания — лишь парни слегка хмурились, видя в нём непрошенного конкурента. Но ни они, ни девушки не расспрашивали ни о чём — наверное, из деликатности. Да и что он мог рассказать нового? А Парэль наверняка успел нарисовать такую картину жизни в Ущелье, что каждый из верхних считает, будто оттуда люди просто обязаны сбежать. И радоваться, что оказались наверху.

— Что, парень, — нарушил молчание самый крепкий на вид парень, его звали Радл. — Небось, рад, что выбрался сюда?

Он был, пожалуй, даже покрепче Парэла: тот ощутимо сдал, три

года не занимаясь скалолазанием.

— Рад, — кивнул Монт и отложил в сторону недоеденный кусок. Как объяснить те чувства, что обуревают его? В них не одна радость. — Понимаете, мы столько лет мечтали выбраться наверх! Искали разные места для подъёма, пытались из поколения в поколение… Первую часть пути я прошёл по крюкам, которые вбивал ещё мой дед!

— Да, — перебил его Парэль. — Предки здорово помогли нам!

— Так потихоньку все и выберетесь! — подхватил другой парень, Нурт.

— Если успеете, — усмехнулся Парэль.

— А что такое? — насторожился Монт.

— Края ущелья смыкаются, — пояснил Радл. — Через несколько лет, а может и меньше, трещины не станет совсем.

— Жалко! — надула губки одна из девушек. — Через что же мы станем прыгать?

Ошеломлённый, Монт замолчал. Ущелье закроется? Неведомый процесс, начатый столетия или тысячелетия назад — потому что никто не помнил, когда появилась Долина, — завершится, похоронив под толщей земли всех, кого знал и любил Монт!

«Они задохнутся!» — подумалось Монту. Но ещё раньше умрут от голода: если воздух ещё будет проникать сквозь трещины — не может быть, чтобы Ущелье сразу сомкнулось столь плотно, как человеческие губы — то свет солнца очень скоро исчезнет, и в Долине воцарится тьма. А тогда перестанут плодоносить растения… и все умрут.

— Раньше трещина была шире, — повторил Радл. — Края смыкаются. Старики говорили, в дни их молодости через неё боялись перепрыгивать, а теперь есть места, где это легко делают даже дети.

— А… — Монт замолчал, вспомнив, как однажды дед рассказывал, что нашёл в поле разбившегося человека. Он выглядел так, будто упал с большой высоты. Если бы труп лежал у подножия Стены, было бы понятно: свалился скалолаз. Но у человека не нашлось никаких причиндалов для скалолазания, и никто не смог понять, откуда он взялся. Человек был совсем чужой. Сначала подумали, что кто-то кого-то убил и отнёс в поле. Но пропавших без вести не обнаружилось даже среди скалолазов в дальних селениях. Так ни до чего и не додумались. А, оказывается, вон оно что…

— Надо идти, — Монт вскочил.

— Куда? — удивлённо посмотрел на него Парэль. — Ты что, собираешься вернуться?

— Да, домой, вниз! Надо предупредить их, рассказать… Ты пойдёшь со мной?

— Никуда он не пойдёт! — Вира схватила Парэля за руку.

Парэль покачал головой:

— Я разучился лазать по скалам. И покрываюсь холодным потом, когда представляю, что придётся не только спускаться вниз, а и возвращаться обратно.

— По однажды пройденному пути идти гораздо легче! — с жаром возразил Монт.