Я надену платье цвета ночи

Пратчетт Терри

— Что? — воскликнула Тиффани, которой некоторое душевное потрясение помешало подробно вникнуть в длинный список девизов магазина, потому что всё это время она пристально разглядывала ряд розовых продолговатых «воздушных шариков» свисавших с потолка. — Я думала, это надувные поросята!

Миссис Пруст утешительно похлопала её по руке.

— Добро пожаловать в большой город, милая. Такова наша жизнь. Ну что, пойдём?

— Но почему ведьмы сейчас настолько непопулярны? — спросила Тиффани.

— Порой я и сама удивляюсь, откуда что берётся. Какая-то мысль вдруг овладевает всеми сразу, — сказала миссис Пруст. — Обычно я стараюсь

в таких случаях не высовываться и ждать, пока проблема разрешится сама собой. Просто нужно соблюдать осторожность.

И Тиффани подумала, что ей действительно следует быть поосторожнее.

— Миссис Пруст, — сказала она, — мне кажется, теперь я поняла, в чём шутка.

— Да, милая?

— По-моему, вы настоящая ведьма, которая маскируется, прикидываясь поддельной…

— Да, милая? — повторила миссис Пруст, но её голос стал сладким, словно патока.

— Это, конечно, забавно, но, кажется, есть ещё одна шутка, и она довольно несмешная.

— И что же это за шутка, милая? — теперь голос миссис Пруст стал вообще приторным, словно пряничный домик в сахарной глазури.

Тиффани собралась с духом.

— Это ведь ваше настоящее лицо, правда? Все эти жуткие маски — копии вашего настоящего лица.

— Верно подмечено! Верно подмечено, милая! Хотя дело, в общем, не в зрении. Ты просто почувствовала правду, когда мы пожимали друг другу руки. И… впрочем, неважно, пойдём, отнесём твою метлу к гномам.

Когда они вышли на улицу, Тиффани сразу заметила двух мальчишек, один из которых уже замахнулся, чтобы швырнуть камень в витрину магазина. Тут он увидел миссис Пруст, и повисла тревожная тишина. Потом ведьма сказала:

— Бросай, малыш.

Мальчишка уставился на неё, как на сумасшедшую.

— Я сказала, бросай, а то хуже будет.

Очевидно, решив, что она и вправду сумасшедшая, мальчишка бросил камень, который угодил прямо в витрину, но витрина поймала булыжник и швырнула в ответ, сбив паренька с ног. Тиффани видела это собственными глазами. Она видела, как из стекла появилась стеклянная рука и схватила камень. А потом бросила обратно. Миссис Пруст склонилась над сбитым с ног мальчишкой (его приятель давно удрал) и сказала:

— Хмм, ничего страшного, заживет. Но только в том случае, если я никогда не увижу тебя снова. — Она обернулась к Тиффани. — Непросто быть владельцем маленького магазина в большом городе. Ладно, пошли, вон туда.

Тиффани не знала, как продолжить беседу, и ограничилась, в конце концов, невинным комментарием:

— Я и не догадывалась, что в городе есть настоящие ведьмы.

— О, есть. Немного, но есть, — ответила миссис Пруст. — Делаем, что умеем, помогаем, кому можем. Людям вроде того мальчишки, например, который теперь поймёт, что ему лучше не лезть в чужие дела. Приятно думать, что я наставила его на путь истинный и спасла от жизни, полной вандализма и неуважения к чужой собственности, что запросто могло привести его, помяни моё слово, к новому модному воротничку от висельных дел мастера.

— Я не знала, что в городе можно стать ведьмой, — объяснила Тиффани. — Мне однажды сказали, что настоящая ведьма может вырасти лишь на прочной каменной основе, а город стоит на иле и грязи, как всем известно.

— И каменной кладке, — весело напомнила миссис Пруст. — Гранит, мрамор, кремень и разнообразные осадочные породы, моя милая Тиффани. Камни, которые текли и затвердевали, когда наш мир рождался из огня. А булыжники на улице видишь? Каждый из них наверняка был

хоть раз полит чьей-то кровью. Везде, куда ни взгляни — камни! Везде, куда ты не можешь взглянуть — тоже камни! Можешь вообразить, что это такое: всеми костями ощущать внизу под собой живой камень? А что мы делаем из камня? Дворцы, замки, мавзолеи, склепы, дома, городские стены… боже, всё подряд! И не только в этом городе. Город построен сам на себе, на всех городах, что были здесь прежде. Можешь вообразить, что это такое: лечь на древнюю брусчатку и ощутить силу камня, которая удерживает тебя, словно якорь, среди бурных волн нашего мира? И всё это я могу использовать, всё это моё, каждый камень, каждый булыжник… так начинается ведьмовство. Камни живые и я — часть их жизни.

— Да, сказала Тиффани, я понимаю.

Внезапно лицо миссис Пруст оказалось прямо перед ней, страшный крючковатый нос ведьмы почти касался носа Тиффани, чёрные глаза полыхали огнём. Матушка Ветровоск могла порой напугать, но она была симпатичной, по-своему; а миссис Пруст была ведьмой из страшных сказок, с лицом, как проклятье и с голосом, как грохот печной заслонки, захлопнутой за беспечными детьми. Порождение ночных кошмаров целого мира.

— Понимаешь? Да неужели, маленькая ведьма в красивом платьице? И что ты понимаешь? Что ты можешь понять? — миссис Пруст сделал шаг назад и моргнула. — Кажется, больше, чем я ожидала, — сказала она, немного успокоившись. — Земля-под-волной. Кремень в сердце мела. Да, ну разумеется.

Тиффани никогда не встречала гномов на Мелу, но в горах они были повсюду, обычно с тележкой товара в руках. Они покупали, они продавали, а для ведьм они делали мётлы. Очень дорогие мётлы. С другой стороны, ведьмы вообще покупали мётлы нечасто. Обычно метла передавалась по наследству, от ведьмы к ведьме, порой нуждаясь в замене рукоятки, порой — прутьев, но всегда оставаясь, разумеется, той же самой метлой.

Ручка метлы Тиффани досталась ей от мисс Измены. Не очень удобная, не очень быстрая, и с привычкой время от времени лететь вдруг задом наперёд (особенно под дождём). Гном, встретивший их в наполненной звоном и грохотом мастерской, увидев эту метлу покачал головой и тихо втяну воздух сквозь зубы, словно ему попался предмет, испортивший настроение на весь день, и теперь ему (гному) требуется срочно убежать куда-то и там тихо поплакать в углу.

— Похоже, вяз, — сказал он, ни к кому конкретно не обращаясь. — Дерево низин, этот ваш вяз, тяжёлый и медленный, не говоря уже о короедах. Для короедов просто клад, этот ваш вяз. Что, молния попала? У вяза этого вашего с молниями просто беда. Так и притягивает их, говорят. И сов, тоже.

Тиффани кивнула и постаралась притвориться, что понимает, о чём речь. Историю про молнию сочинила она сама, потому что правда, хоть и прекрасная вещь сама по себе, в данном случае представлялась слишком глупой, неприятной и невероятной.

Рядом с коллегой материализовался точно такой же на вид гном.

— Обуглилась, наверное.

— О, да, — мрачно ответил первый гном. — Конечно, обуглилась, тут сомнений нет.

Он ткнул метлу Тиффани пальцем и снова вздохнул.

— А у комля, кажись, грибок завёлся, — заметил второй гном.

— С этим вашим вязом я ничему не удивлюсь, — кивнул первый гном.

— Послушайте, мне просто надо подлатать её немного, чтобы добраться домой, — сказала Тиффани.

— Мы не «латаем» — свысока (метафорически выражаясь) заявил первый гном. — Мы предоставляем первоклассный сервис.