Я – наложница для Прайма

Сакру Ана

Пальцы в лоне проникают глубже, мягко растягивают меня, зарождая маленький пожар. Выгибаюсь навстречу его руке, ловлю ритм, стараюсь потереться клитором о прижатую к промежности ладонь. Мычу сладко Дезу в губы. Удовольствие растет так быстро. Мягкое и тёплое, полное ласковых прикосновений. Инстинктивно дёргаю руки в попытке высвободиться. Так хочется обнять, потрогать его, прижаться ближе, но не вырваться. И плечи уже болезненно ноют от неудобного положения. Может это и есть моё наказание на сегодня? Расставляю ноги шире, облегчая доступ его руке. Ритмичные хлюпающие звуки заполняют комнату. Я уже почти...почти...

И тут я ору.

Скорее от неожиданности, чем от боли, когда на грудь падает первая обжигающая капля. Она тут же застывает мягкой коркой, стягивая кожу. Воск?

– Дееез? Ааа...Чёрт!

Ещё один обжигающий ручеек змейкой побежал по животу, за секунду застывая.

– Ни слова, иначе кляп засуну, поняла? – хрипло шепчет Дез, и голос его уже полон эмоций.

Рычит, вибрирует возбуждением. Я всхлипываю, закусываю губу и киваю. Тело напрягается в ожидании ещё одного маленького ожога, но ничего не происходит. Долго. Пока я вновь не оказываюсь почти на вершине. И только тогда жалящие капли попадают мне прямо на лобок.

– Аааа...мммм, – я кусаю губы в кровь, чтобы сдержать крик, впиваюсь ногтями в ладони. В голове плывет всё. Я в вязкой темноте, и ощущения просто пугающие по своей силе. Выгибаюсь к его пальцам, терзающим моё лоно, подаюсь бёдрами навсречу. Он не отпустит, пока не кончу, не отпустит...

Заставляю тело расслабиться, не ждать восковых ожогов. Дез нажимает на клитор большим пальцем, быстро подводит меня к черте, и расплавленный воск летит прямо на сосок.

– Ммм... – во рту металлический вкус от прокусанной губы. В уголках глаз собираются слёзы.

Прайм целует меня нежно, всасывает мой язык. Умелые пальцы быстро таранят распухшее лоно. Опять близко. Так близко. Тело замирает, вытягивается в струну от напряжения, ещё мгновение, и порвётся. Я чувствую, как прайм через связь пьёт это ощущение из меня большими жадными глотками. Захлёбывается им вместе со мной.

– Дез, пожалуйста, пожалуйста... – забываю о запрете говорить. Так близко.

Его пальцы творят что-то невероятное во мне. Ещё одна капля падает прямо на пульсирующий клитор. Точечный взрывной укол боли порождает безумную судорогу удовольствия.

Я с утробным стоном выдыхаю Дезу в рот свой экстаз. Тело скручивает в спазме и отпускает. Невероятное облегчение растекается по клеточкам. Скручивает опять. И отпускает. Дез срывает с моих глаз повязку.

После темноты от яркости его взгляда я на секунду слепну.

– В глаза, – прайм сдавливает мой подбородок, поворачивая к себе. Связь рвётся так быстро, что ,кажется, я на мгновение глохну, словно контуженная.

Пространство плывёт, оргазм ещё не отпускает, бродя в теле затухающими волнами. И я почти никак уже не реагирую на то, что Дез подхватывает мои ноги под коленями и резко входит в горячее мокрое лоно. Я прикрываю глаза. Грубые быстрые толчки потихоньку закручивают новую спираль возбуждения, но всё кончается слишком быстро. Дез прикусывает свежую метку на моей шее, изливаясь в меня. А затем обмякает, придавливая своим весом. Хочется обнять его, но я не могу. Руки до сих пор скованы над головой.

– Дез, развяжи, – голос хрипит, не слушаясь.

Прайм молча расстегивает ремень. Ложится на спину, увлекая меня за собой и устраивая на своей влажной от пота груди.

– Ну вот, а ты боялась, – щурится довольно, как сытый кот, скрывая свечение в глазах. Слишком яркое сейчас.

Я смеюсь радостно и беспечно. И правда.

Глупая.

44.

То и дело смотрю в небо в надежде увидеть возвращающийся шаттл, но его всё нет. Волнение теснит грудь. Дез сказал, что к ужину они с Гельмутом вернутся, что пасности нет, он подготовился...

Солнце уже почти закатилось за горизонт, окрашивая облака пронзительным тревожным багрянцем. Только бы не случилось чего. Самый тёмный час перед рассветом. Самые нервные дни перед окончанием нашего вынужденного заточения в этом раю. Уже завтра Марита вступит в наследство. Завтра.

Дез полетел с Гельмутом за необходимыми бумагами. Старый нотариус прятал их до победного, решив привезти на спутник только сейчас. Охранять нас с Маритой оставили Дилана. Охранник... Целый день кошку из спальни не выпускает. В доме находиться невозможно из-за её сладострастного мяуканья. Мне надоело слушать и невольно представлять. Так что я ушла на своё любимое место, прихватив корзинку с ланчем. За три месяца я узнала здесь много красивых укромных мест. Больше, кроме как бродить, на спутнике заняться было нечем. Оказалось, три месяца – это и правда очень долго. Если бы не Дез, я бы с ума от тоски сошла наверно. А так...

Я никогда ни с кем так долго и много не разговаривала. Не проводила бесконечные дни вместе. Не любила так никого... Дез был разный. Его настроение и реакции часто невозможно было предугадать. И это интриговало, замыкало на нём весь мой маленький мир. В одном я была уверена точно. Он никогда не даст меня в обиду: ни другим, ни себе. С ним я в полной безопасности. Даже несмотря на его странные, часто на грани игры во время связи. Несмотря на его постоянный эмоциональный голод, на хищные жадные взгляды, которые он и то дело бросал на меня. Я потихоньку научилась доверять, и теперь и сама ждала с будоражащим волнением его тихий вопрос: "покормишь меня?"

Вопрос, после которого я неизменно изнывала от страха неизвестности, сладкой боли и обжигающего желания. Я научилась ждать этого вопроса почти с таким же трепетом, как и он. Нуждаться в нём. Дез никогда не переступал черту. Не шёл до конца во время связи. Всегда разрывал её сначала, а потом уже брал меня, измотанную, мало что понимающую после его извращенных игр. Хотя я умоляла. И не раз. Да, в какой-то момент я совсем перестала бояться. Хотелось испытать, как это – секс во время связи. От одной мысли жаркие мурашки ползли по телу. Наверно, это какое-то запредельное единение. И разумом сплестись, и телом. Но Дез не поддавался.

– Я не смогу контролировать это, Ри. Я тебя с ума сведу, слишком глубоко залезу. Это как в мозгах гвоздем поковыряться, – кривился он, отталкивая от себя.

– Но ты ведь делал это с другими. И ничего. От одного раза ничего не будет, – шипела ревниво и обиженно. Ну правда. Всего лишь разок. Просто ощутить, какого это. Я всё понимаю.

– А если будет? – отрезал прайм, – Всё, забудь об этом. Мне достаточно, тебе должно быть тоже.

Но достаточно ему на самом деле не было. Это как всё время чуть-чуть недоедать. И приходится есть чаще. Но мы оба привыкли. К тому же без связи в интимной жизни нас ничто не ограничивало, чем Дез бессовестно пользовался, каждый раз своей страстнотностью за закрытыми дверями спальни напоминая мне, что он ещё и отчасти оборотень. Существо с очень сильными животными инстинктами.