Я научу тебя любить
Шрифт:
— Слишком много ошибок в слове «отложил». Слишком. Тем более, что всего минут на десять. — А когда он отвечает, открывая в нее же дверь, чувствовать уже трепет. Прижиматься ближе. Целовать в шею, за ухом. Обожая его по-особенному сильно. — В душ идем, я освежиться хочу. А то ты так с порога с минетами своими, а мне может прелюдии нужны. Нежность, поцелуи, слова на ушко… Может я не могу так быстро…
Корней продолжал говорить, вызывая у Ани все новые и новые приступы смеха, она же только и могла, что утирать слезы с глаз, осознавая,
— Корней! — не выдержав, Аня отлипла от шеи, выровнялась, отпрянула, посмотрела в лицо мужчины с легким прищуром, боясь в любой момент залиться новым судорожным смехом. Он был спокоен. Он был показательно серьезен даже. Не знай Аня его достаточно хорошо, поверила бы, что правду говорит. Только вот… Она-то знала…
— Что, зайка? — мужчина спросил, останавливаясь посреди ванной. Смотря в глаза. Не спеша снимать с себя, раздевать и раздеваться.
— Зачем ты меня дразнишь? — услышал вопрос, задумался… Будто бы тоже на самом деле. Скосил взгляд, как бы беря время на размышления… Потом снова на нее.
— Да ну ты что? Я с тобой чувствами делюсь… — И ответил совершенно серьезно. Совершенную ересь. За что получил — удар в плечо и новый писк:
— Корней!!! — заставивший рассмеяться уже в открытую — обоих.
После чего Аня все же опустила ноги на пол, осталась на носочках, прижалась к губам мужчины, шепнула:
— Ты ужасно шутишь… Просто ужасно… — повторила то, что говорила уже не единожды, каждый раз имея в виду немного другое.
— Но тебе же нравится… — то, что он вычислил практически сразу.
— Очень… — то, в чем ей не стыдно было признаться.
Впрочем, ей больше ничего не было стыдно.
Воздух в ванной был влажным и горячим. Настолько, что ради каждого вдоха приходилось прилагать усилия. А может дело было не в свойствах воздуха, а состоянии. Ани и Корнея.
Которым больше не до шуток. С потолка лилась вода, разбиваясь россыпью капель о мужскую спину, Анина же была вжата во влажный кафель. Корней нависал, отрезая руками пути отступления, хотя разве она собиралась отступать? Нет. Сначала сама размазывала вспененный гель для душа по его телу, потом сама же тянулась к его рту, сама скользила пальцами по коже, испытывая эйфорию от того, насколько все ей позволено. Целовать, как хочется. Гладить, как вздумается. Смотреть, не стыдясь.
В темные-темные глаза. Своими — зелеными. Ядовитыми. Он уже не раз это говорил. И сейчас повторил. Она же… Почувствовала, что горячий шарик внизу живота разрастается до размера солнца. И жарит так же. Практически жжет.
Опустила взгляд, сглотнула… Мельком опять в глаза, улыбнулась… Потянулась пальцами к горячему и твердому, провела, все так же — глядя в глаза, подмечая мельчайшие намеки на реакцию. Прекрасно зная полный перечень его самых чувствительных точек. И перечень собственных движений, способных их стимулировать.
Аня
Настолько, что она сама потянулась к рычагу смесителя, вжала его, отключая воду…
Корней оторвался, снова посмотрела в глаза, продолжая чувствовать ее ласку…
Выпрямился, кивнул, как бы спрашивая, что делает…
Получил в ответ улыбку…
Аня пробежалась пальцами по торсу, груди, плечам, шее, приподнялась, чтобы снова достать до его губ.
Смотрела в глаза, чувствовала какой-то невероятный подъем… Прикусила его нижнюю губу, чуть потянула… Отпустила, высунула кончик языка, провела…
— Смерти моей хочешь, да? — Корней спросил без угрозы, Аня испытала трепет… Заулыбалась еще шире, вжалась в шею… Почувствовала, что мужские руки обнимают, гладят по спине, ягодицам… Нежно так… Идеально… Так, как хотелось…
Мотивируя целовать… Спускаться чуть ниже… И снова целовать… По груди, животу…
Сглатывать… Но уже не от страха и ответственности, а от предвкушения просто…
Вскидывать взгляд, когда Корней снова придерживает за подбородок, просит приподнять, посмотреть в глаза:
— Делай, как считаешь нужным, поняла? Не понравится — не насилуй себя.
Сказал серьезно, не давая возможности усомниться в том, что искренен в своей просьбе.
Аня же… Несколько секунд продолжала смотреть, а потом… Губы снова задрожали в улыбке. Чувствуя касания пальцев к подбородку, но не натиск, во второй раз за сегодня опустилась на колени, ощущая влагу плитки, возбуждение… И азарт…
Он провел указательным пальцем по контуру лица, поднялся к губам, провел по ним, очерчивая… Смотрел так же, как говорил, серьезно…
А Ане хотелось, чтобы улыбнулся. Очень сильно хотелось. Но куда больше — чтобы забылся. Потерял контроль. Из-за нее. Находясь в ее власти. Стать причиной его маленького сумасшествия. Единственной. Абсолютной.
Почему-то эта мысль тоже отозвалась там, где сейчас пылало солнце, собственным горячим возбуждением. Достаточно сильным, чтобы снять ногу с тормоза. Приоткрыть рот, бесстыже провести языком по губам, чувствуя, что мужские пальцы проходят по щеке, ложатся на затылок, немного сжимают…
Оторваться от его глаз, опустить взгляд, облизать губы еще раз, податься чуть вперед…
Зная, что он вжимает кулак в стену, когда она просто обдает дыханием нежную кожу. А когда касается — сначала кончиком языка ведет по уздечке вверх, потом обхватывает головку губами, Корней закрывает глаза, выдыхая, опускает голову, одну руку сильнее вжимая в стену, другой как-то по-особенному нежно гладит ее по волосам… Шепчет:
— Анька…
Зарождая тепло в груди, заставляя мысленно улыбнуться…