Я навсегда запомню… Убийцу моей души
Шрифт:
– Мерзавец… ты трус ясно, всхлипывая я взвыла.
Утром все повторилось, женщина оставила поднос, но в этот раз она недовольно осмотрела комнату и кинула на меня строгий взгляд. Ах, так да! Да пошли вы все. Яростно я кинула новую партию посуды о стену, с огромным удовольствием. Кидая предметы, я крушила комнату. Под руку попался флакон духов, с туалетного столика, который полетел в телевизор, разбивая его. Я маячила по комнате, этого было мало, ярость не утихала, она распалилась до предела и я не могла себя успокоить, но у меня есть только я, я одна. Шагая вперёд, вдруг ощутила резкую боль, наступая на стекло под ногами.
Утром я проснулась и тут же ощутила давящую тишину на меня, которая скребла во мне дыры. Сегодня никто не зашёл. Это что наказание? Решил наказать голодом. В животе предательски заурчало. До тошноты свело желудок, вызывая спазматические боли от голода. Прошёл ещё один день. Эти стены до жути давили на меня. Я тихонько сходила с ума в этой клетке. Может люди так, и становиться убийцами? Ведь я готова была убить его. Презрение во мне росло. Тёмная сторона горела вспышками и снова потухала, в минуты отчаяния. Жестокая будет смерть, мучительная…
–Как ты можешь жить, зная, что за стеной сидит девушка и мучается, медленно?
Я проклинала Фелтона. Агония, в которой я горела, хотела сжигать все вместе с собой.
И вдруг дверь отомкнулась. Я замерла, в ожидании. В дверях стоял грозный мужчина с оружием. А позади женщина, которая приносила мне еду. Мужчина кивнул в сторону выхода. С лёгким головокружением, я поднялась и, прихрамывая на одну ногу, обступая осколки босая пошла за мужчиной.
– Куда вы ведёте меня?
Волнение нарастало мощной волной. Но мужчина молчал. Как стена. Он лишь схватил меня за руку, толкая грубо вниз. Спускаясь по лестнице, я оглядывала огромный, просторный особняк. Стиль мужской, грубый, но пахло в нем свежестью и современностью. Сверху, видна гостиная, в которой рисовался огромный портрет мужчин. Некая троица. Какая мрачная картина, думала я. Такие грозные, устрашающие, они пронизывали взглядом, даже с изображения. Во главе по центру, был изображен мужчина солидного возраста, пятьдесят пять, может шестьдесят лет, а по краям… лица которые преследуют меня во снах. Убийцы, от которых меня трясло, холодило с приступами тошноты.
– Ешь, проронил мужчина, грубо усаживая меня на стул перед кухонным столом, толкая в плечо.
Передо мной стоял накрытый стол с разнообразными блюдами. Я оглянулась на мужчину.
– У меня приказ, я накормлю тебя силой, если потребуется.
Отчеканил он резко, стоя надо мной. Как бы я не была голодна, от такого натиска, кусок в горло не лез.
– Можно не стоять над душой? Я не буду усложнять ваш приказ, но и вы мне не усложняйте.
Он отошёл на пару метров, давая хоть какое-то пространство. Я немного поела, через силу.
Вновь оказавшись в своей тюремной комнате, я села на кровать, обращая внимание на полный порядок. Все тянулось монотонным днем, перетекающим в вечер и так словно бесконечно.
Вечером, когда я погружалась в сон, вдруг вошёл Он… Вальяжно, уверенной походкой он подошёл к кровати, осматривая
Филайп придвинул стул напротив меня и раскинулся в нем.
– Мне сказали, что ты плохо себя вела в моё отсутствие.
Его голос спокойный, ровный, высокий. Таким голосом озвучивать бы сексуальных супер героев в кино. Но он принадлежит этому отвратительному демону, в обличии человека.
– Почему я тут, почему не убил? Что ты собираешься со мной делать?
Усаживаясь на кровать, обхватив колени руками, съеживаясь, спросила я, судорожно ища ответы в нем.
– Я не буду тебя убивать. Во всяком случае, пока. Сейчас это зависит от тебя. Веди себя нормально и все будет хорошо.
– Ты что, продашь меня, что ты сделаешь? Будешь держать тут, пока не сведешь с ума? Что ты задумал Фелтон?
Мои руки предательски дрожали, но глаза гордо смотрели на него. Он ухмыльнулся и, вставая, пошёл к выходу.
– Нет, прошу, скажи мне, не оставляй меня тут, не надо. Чертов псих, ненавижу тебя.
Тут же вскакивая за ним, кричала я ему в спину, тяжело наступая на разболевшуюся и снова кровоточащую ногу. Мужчина вдруг резко остановился. Оглянув меня презренным взглядом, опуская взгляд на ногу.
– Что с твоей ногой?
Прищуриваясь, спросил он.
А я уже оцепенела от его взгляда. Я же двинулась на него, на этого хищного зверя и вот он передо мной, во весь рост, как медведь, стоит и смотрит. От чего даже дышать становиться нечем. И смелось, и ярость вдруг укатывает, страхом растворяясь во мне.
– Ничего, опуская взгляд, вымолвила я.
Ничего, это как сказать. Нога болит, наступать больно. Стекло глубоко зашло, но мне что помощь у него просить, ну уж. Он убить меня хочет, а я у него ножку должна просить полечить.
И Филайп тут же молча вышел, запирая двери.
– Не оставляй меня тут, умоляю. Да лучше убей, убей, но не делай пленницей. Боже…
Я билась руками в дверь, толкая до боли. Отчаяние поглотило меня. Сползая по двери вниз, я заплакала. Нет, я зарыдала, истошно, лёжа на полу. Постепенно потухая.
– Отойди от двери, иначе будет больно.
Сказал Филайп по ту сторону. Я отползла. Он снова вошёл.
– Ты закончила свою истерику?
Спросил он, поднимая меня на руки. И совсем не нежно положил обратно на кровать. У него в руках была аптечка. Тёплыми ладонями он взял мою ногу, осматривая, обработал её.
– А это все твоя непокорность. Ты же понимаешь, все это, от начала и до конца, все дело в этом?
Затянув бинт, он осторожно опустил ногу. Вот уж удивил. Неожиданно, а главное зачем, почему? Я смотрела на него, наверно ещё больше испуганно, чем впервые. Со странностью. Если раньше он мне был понятен. Ублюдок, чистой воды. То сейчас, я была в замешательстве, почему сохранил жизнь дважды. Почему сейчас делает это?
– А кто ты такой, чтобы я проявляла покорность?
Гордо спросила я. А он ухмыльнулся уголком губ и приподнял вопросительно брови.