Я не ангел
Шрифт:
– Что это за Мир, Ангис?
– Примитивный Мир.
– Что, прямо так и называется? – удивился Слава.
– Нет, конечно, – улыбнулся бес. – Официальное название этого Мира – Мир Пяти Племён, но все зовут его Примитивным.
– Почему?
– Здешние аборигены живут в общинно-племенном строе. Они даже говорить-то, как следует, не могут.
– Значит, этот Мир не посещают туристы?
– Нет, почему же? Посещают, только соблюдая определённые условия: каждый турист должен быть в человеческой Личине и обязательно под прикрытием мага, который должен его защищать от туземцев.
– Местные жители
– Просто дикие! Ежегодно устраивают всеобщие побоища, вот на них-то и собираются туристы.
– Аборигенам тоже требуется контролировать численность? – осведомился Феномен.
– Нет, просто они обожают квасить друг другу морды!
– А почему каждый год?
– Потому что только две недели в году здесь не идут ливневые дожди. На это время жизнь здесь практически замирает. За это время у туземцев накапливается столько отрицательной энергии, требующей выброса.
Слава огляделся и вздохнул:
– Жаль, что у нас нет вертолёта.
– Зачем он нам? – удивился бес. – Здесь его посадить негде – деревья растут слишком плотно.
– Зато мы бы смогли пропустить предстоящее пиршество!
– Какой пир? – не понял Пёстроголовый. – Ты о чём?
– Тот самый пир, на котором мы будем в качестве главного блюда! – вскричал Ковалёв.
Только теперь Ангис сообразил покрутить головой по сторонам. Со всех сторон их окружали аборигены, до сих пор прятавшиеся за многочисленными деревьями.
– Мама! – Бес занял боевую стойку. – Здесь все пять племён! Они объединились!
Туземцы приближались. Раскрашенные как попугаи в боевую раскраску, одетые лишь в разноцветные набедренные повязки, они с выражением покачивали томагавками и копьями.
– Мужики! – попробовал договориться Феномен. – Мы не вкусные!
– Ага! – Аборигены сделали ещё шаг вперёд.
– Они нас точно понимают?
– А как же! – подтвердил Ангис. – Переходя в другой Мир, ты попадаешь под воздействие элементарной лингвистической магии и начинаешь понимать язык коренных жителей – так мы с тобой понимаем друг друга. Точно также аборигены понимают нас, вот только мы их почему-то почти не понимаем: дикари, они и есть дикари. Без лингвистической магии туризм отбросил бы копыта в первый же день!
– Значит, понимают… – проговорил Ковалёв. – Как называется племя в зелёных юбочках?
– Племя Бешеного Кузнечика. Ты что задумал?
– Сейчас увидишь. – Феномен обратился к туземцам: – Мужики! А вы знаете, что Бешеные Кузнечики хотят забрать всю добычу себе?
Аборигены зашушукались. Потом от каждого племени вышли по одному представителю и направились к самому раскрашенному типу – читай, вождю – из Бешеных Кузнечиков. После нескольких примитивных оскорблений («Кузнечик цвета хаки», «Страдивари недоеденный» – которые явно были заимствованы у туристов) они быстренько обломали свои копья (хорошо, что не томагавки) об голову вождя – на его самочувствии, правда, это никак не отразилось, – и также быстренько удалились к своим соплеменникам.
Спустя мгновение началась всеобщая свалка. У рядовых туземцев появилась возможность хоть в чём-то приблизиться к вождям, пусть и ненадолго. Ангис и Слава перепрыгнули через несколько пыхтевших в хвое тел и помчались прочь.
Бежали молча – берегли дыхание. Феномену в этом плане было труднее – его постоянно
В беглецов полетели копья и неизвестно где до сего времени спрятанные бумеранги. Попаданий пока не было. Мимо Ковалёва просвистел бумеранг, едва не отрезавший ему ухо. Снаряд описал далеко впереди красивую дугу и полетел назад. Феномен изловчился и, подпрыгнув, поймал оружие.
Оглянувшись на бегу назад, он спросил:
– Чей?
– Мой! – завопил туземец, вырвавшийся далеко вперёд из рядов товарищей по оружию.
Слава метнул бумеранг в него:
– Держи!
Абориген умудрился на бегу присесть, и оружие унеслось ввысь. Туземец обрадовался промаху противника и стал приплясывать, корча при этом действительно страшные рожи, Славу пробрало так, что он чуть не запнулся. Между тем бумеранг, как ему и было положено, взял обратный курс. Но теперь на его пути было препятствие в виде головы аборигена. Не долго думая (да и нечем было думать), снаряд обрушился на черепушку своего бывшего хозяина. Тот повалился на землю и моментально скрылся под множеством босых ног
Ковалёв продолжил бег. Тут оказалось, что, бросая бумеранг, он ощутимо отстал от Ангиса – его спина маячила где-то далеко впереди.
– Хорошо бегает, зараза! – проворчал Феномен.
– И хорошо слышу! – немедленно отозвался Пёстроголовый.
В отставшего беглеца с удвоенной яростью полетели копья и томагавки (бумеранги во избежание досадных инцидентов туземцы единодушно решили больше не использовать). Одно из копий чуть-чуть опередило Славу и воткнулось в землю. Так, что парень не успел его перепрыгнуть, запнулся за древко и полетел на дорогу. Набив себе здоровенную шишку о твёрдую хвою, Ковалёв потерял сознание…
6
В обряд жертвоприношения должна входить не только жертва, но и желудочные таблетки – не все жертвы одинаково полезны.
Очнулся он посреди большой поляны привязанным локтями и лодыжками к толстому необструганному столбу, подножие которого было скрыто под хворостом. Дров хватило бы на хорошую баньку для всех пяти племён.
К столбу приблизился помятый абориген, весь украшенный отпечатками ног. Среди отметин неизвестно откуда взялся след от сапога и след от протектора «КамАЗа». Туземец сердито зыркнул на жертву и подбросил ещё хвороста.
– Мужики, а разве пир отменяется? – упавшим голосом спросил Феномен.
– Ты же сам говорил, что ты не вкусный! – съехидничал потоптанный абориген.
Славе нужна была любая задержка, поэтому он брякнул:
– Я передумал!
– Поздно. Мы принесём тебя в жертву богам – у них зубы покрепче наших.
Пока Ковалёв тщетно придумал план спасения, к будущему костру подошли пять вождей, которые принесли огромное горящее дерево.
– И вы всегда ЭТИМ костры разжигаете? – усмехнулся Феномен.